Потому и кишечник бывает ленивым, активным, бывает вообще вас не слушает, так как вы не слушаете и тело, и его потребности. Как строгий родитель, который не может показать пример объяснить, просто говорит «нельзя». Но это порождает лишь страх, злость, подавление, но никак не меняет желаний тела внутри.
После своих глобальных расстройств в пищевом поведении и страхов еды, я долго искала путь выхода из этого колеса взлетов и падений. И знаете, что общего в этом? Недоверие пространству, своим пищевым желаниям, и знаете почему? Из-за страхов, навязанных окружающими. Которые как раз-таки не дали прожить свой опыт, запретами и страшилками. Но и почему это случается? потому что ты сам себе не веришь, пусть будут страхи, но выбор всегда за тобой. Ты веришь больше им, чем собственному телу. Потому в своих проблемах виноваты мы сами, потому и не нужно искать виновных из вне. Вся наша жизнь в нашей голове. Так и с детства, ребенок прожить может все сам, если вы создадите для этого почву любви, доверия к нему, без страхов, которые вы так же можете прятать внутри, и он их ощутит, и будет вытаскивать их из вас.
Энергии не обмануть, даже если вы попытаетесь их скрыть, это напряжение мы очень ощущаем на уровне тел. И так же страхи прячут в еду, потом они отражаются на теле, что тоже мы ощущаем в итоге. У каждого свой опыт, кому-то хорошо на одном типе питания, кому-то на другом. Это обусловленном телом, осанкой, фигурой, которая досталась нам по роду, в которой таким образом заложены наши высшие уроки, наследие нашего рода. Мы все стремимся к чистоте и красоте, но точки отправления у нас разные.
И мы теряем свой путь, свой голос, среди множества голосов, гула вокруг. Он сбивает нас с нашего пути. Мы не можем повторить ни чей путь, даже сестры близняшки, потому что мы все разные! Хоть чем-то, но разные, даже одним миллиметром тела, это уже другой путь и другой голос.
Мы как будто единая душа, заключённая в разные тела, которая ищет путь к одному совершенству, к эликсиру жизни, который и есть абсолютная любовь. То есть «мы» – это одно общее «я». Просто с разными вариантами тел, в которых заключены уроки. С надеждой, может, кто-то и придёт к знанию, найдёт тот ключ? Ведь все его ищут. Не зря же есть фраза «относись к ближнему, как к самому себе», потому важно помогать друг другу.
Потому что по сути – это и есть ты. Потому и нужно «ставить себя на место других», чтобы понять и получить знания. И так мы вместе идём в поисках этого эликсира жизни – абсолютной и безусловной любви. Когда ты только прикасаешься к этому знанию, тебе хочется и плакать, и смеяться, тебя накрывают сразу все чувства. Они концентрируются в животе, вокруг пупка и наполняют все тело приятным теплом! Не зря, все начинается от пупка. И мы делимся на две половины от пупка, верх и низ, потому фигура весы так гармонична. Мы все стремимся к равновесию, всё в мире построено на этом!
Если всех людей на свете соединить и разделить, то мы все получимся идеально ровными. Это абсолютное знание, как то, что утром встаёт солнце. Это тот же принцип равновесия. Как приливы и отливы в разных точках географии. Мы не владеем этими знаниями, мы можем просто прикасаться к ним. Если мы пытаемся постигнуть их лишь головой, то мы никогда не запомним столько информации, но всегда мы можем ее ощутить всем своим нутром. А общее облако знаний оно одно. Люди создают все в материальном мире на подобии этого устройства. Они не могут иначе. Общее место информации. Это как человек создал голограмму, по аналогии вселенной.
«Теории, положившие начало открытию голографического эффекта, были впервые разработаны в 1947 году Денисом Гарбаром, позднее получили Нобелевскую премию.
Голограмма представляет собой нечто целое, в котором это «целое» содержится в каждой из его составляющих.»
С этим я познакомилась в книге Джона Коха. Он описал «Например, морская звезда обладает определенным голографическим эффектом. Если у нее отрезать какую-то часть, она отрастет вновь. Более того, из отрезанной части может вырасти новая морская звезда: ее генетический код заложен в каждой из частей.» Дальше он писал:
«Несколько лет назад на выставке голограмм я увидел фотографии, сделанные с применением голографического эффекта. На одной из них была изображена стоящая женщина. Взглянув на изображение справа, вы видели уже другое изображение: женщина закуривала сигарету. Если взглянуть слева, фотография вновь изменялась: женщина игриво выставляла вперед бедро. Если бы эта фотография вдруг упала и разбилась на множество осколков, то каждый из них содержал бы не то, что вы ожидаете увидеть, – кусочек туфельки или платья женщины, либо часть ее лица, – а цельное изображение женщины.»