— Освободите мальчика. Вы будете свободны.
— Гарантии?
— Моё слово.
— Нет. Ты не заслужил доверия. Крис пойдёт с нами, пока полностью не освободятся наши земли.
Какой-то офицер поднял пистолет и готов был выстрелить в Друса.
— Неет! Браслей успел толкнуть его, и пуля вылетела в воздух. На землю упала подстреленная ворона. Все пленные кольцом окружили Друса с Крисом.
— Расступись! Пропустите всех. Пусть идут к своим домам. Дайте команду солдатам освободить территории каждого народа.
Браслей, сказав это, как-то сжался, потух.
Вдруг волны звуков гармоники наполнили, как бокалы, воздух над пленными. Это Дрон, парень, родившийся с улыбкой, растягивал гармонь, извлекая, как рыбу из сетей, новые мелодии и переливы. Все чуть расслабились. Но в этот момент с разных сторон стали выходить одетые все в болотного цвета куртки мужчины. Я видела Дрина, хлеботорговца у гессов, Врона, развозчика воды у диров. Крига, учителя детей курсов. Их действия были слаженны, неожиданны и быстры. Ои стали оттеснять всех стоявших, Дрон с гармоникой, подойдя к Друсу, резко освободил Криса и рванулся с ним через толпу. Браслей отреагировал мгновенно.
— Окружить!
Солдаты наставили оружие на людей, мужчины в болотных куртках захватили тех, кто хотел препятствовать. Военные пошли рядами в толпу, и скоро все восставшие стояли оцепленными со всех сторон предателями и солдатами.
Восстание закончилось. Крис был потрясён. Его держали двое человек возле отца, он брыкался. Кричал что-то, плакал. Браслей смотрел глаза-в-глаза, как он гипнотизировал жену, но на Криса это не действовало. Он не боялся отца! Это бесстрашие мальчик взял от отца же. Но только сердце у него было от матери.
— Предатели! — крикнул громко Друс.
— Дрон? Ты столько веселил нас и праздновал вместе с нами.
— Я свободный, как птица. — улыбка нарисованной грязной линией уродовала недавно ещё приветливое лицо предателя.
— Что тебе пообещали, что ты продался?
— Я никогда с вами не был. Я всегда был чужой. Предавать некого. И продавать нечего. А вот купить свободу стоило.
— Чего стоило? Твоей совести?
— Не надо высокопарного. Совесть, как слива. Растёт на дереве. Бывают неурожайные года.
Цепи уже гремели, и зачинщиков тут же стали заковывать.
— Отведите мальчишку в дом, — приказал Браслей. К нему опять вернулось хладнокровие и жёсткость.
— Наказание будет жестоким. Разводите огонь, — приказал генерал. В середине площади, на которой стояли окружённые и многие связанные гессы, диры, роны, солдаты стали быстро сносить хворост. Огонь вспыхнул сразу и взметнулся высоко.
— Зачинщики будут сожжены. Заборы восстановятся и укрепятся. Охрана усилится. Реванша у вас не получится. — Браслей был краток и равнодушен.
— Заблокировать выходы в подземные ходы! Так вы тратили своё рабочее время?! Поставить охрану у каждого блока.
Мужчины, женщины, дети смотрели на многомесячные свои труды, ведь копали все и ночами, когда охрана спала. Солдаты везли тягачами и скидывали в отверстия бетонные блоки, огромные камни. Костёр разгорался.
Друс напрягся, его подвели к пламени первым.
И тут вдруг все чуть расступились.
Даже солдаты.
К огню вышли, будто нереальные, три сестры, дочери предвоителя гессов. Стройные, гибкие, в пепельно-рыжих длинных платьях, танцуя и кружась, напевая праздничную песнь духов.
Танец вокруг огня вспыхнул, будто новые языки пламени. Кружение убыстрялось, высокие голоса девушек плели узоры звуковыми волнами, казалось, движения были сплошной тканью пространства, не видно было конца и начала каждому взмаху рук.
Напряжённость висела в воздухе, мелькали стройные тела, выгибаясь и крутясь, казалось, всё вокруг кружится. Вдруг младшая тёмненькая Зоренька сделала шаг к костру и в кружении зашла прямо в огонь. За ней следом сёстры с растрёпанными рыжими волосами вплыли в огонь, и все, взявшись за руки, закружились в хороводе.
Вспыхнули рыжие и каштановые волосы, огонь взвился вихрем в центре площадки. Все застыли.
Дор, отец девушек, закричал.
Пленённые резко высвободились, воспользовавшись моментом всеобщего шока. Схватка с солдатами, миг и они обезоружены, расправа с предателями, рывок к освобождению, окружение замка Браслея.
Вдруг взгляд генерала скользнул по окнам замка. На втором этаже стоял Крис, готовясь выпрыгнуть со второго этажа с окна закрытой комнаты.
Глаза-в-глаза. Сын — отец. Крис приседает и прыгает. Доля секунды. Генерал не успевает поддержать сына.
Каждый гесс, дор, дир…все начинают двигаться, сражаясь с близкими к каждому солдатами.