Я подошла тоже к столу и взяла печенье. Оно пахло свежей выпечкой. Кто-то тронул меня мягко, и мохнатая лапка потянулась к вкусняшке. Котёнок. Девочка была рядом и улыбалась. Я в ответ тоже улыбнулась.
— Как тебя зовут?
— Сара. А котёнка Сырок. — и отломила крошку своего пирожка для животного. В завершении праздника было что-то трогательное. Все расслабились и лица просветлели. Они прикоснулись к духам рода, хоть были и далеки от земли-родины.
— Пора возвращаться. — Голос разрубил нить впечатлений, металлический и равнодушный. Я забыла про соглядатая. А он был рядом. И был равнодушным. Как могла не коснуться сила мистерии человека? А ведь он просто человек, хоть и на службе у тирана. Брост был начеку. Он взял меня за руку и, ни с кем не прощаясь, повёл к выходу из резервации. Соглядатай, зевая и не смотря по сторонам, шёл сзади. Я дышала глубоко и часто.
Переполненная отражениями силы рода гессов (или это не отражение? А нити связующие?), я будто пересеклась с их родовой памятью, проросла она во мне травами степными и горными (хотя, в горах ведь нет трав, лишайники?..не знаю). Выйдя за пределы, соглядатай покинул нас, а я остановилась и посмотрела на Броста.
— Кто я? Ты можешь сказать мне? Я хочу узнать свою сущность. Я пропиталась вся трагедией и величием этих людей. Во мне жар и стремление к действиям. Почему? Что я могу сделать для них? Я чувствую, что могу!
— Не торопись, — только бросил Брост и пошёл дальше, не оглядываясь.
Глава 6
— Какие ещё народы тут в плену? Я хочу всех видеть!
Что-то тяжёлое и жаркое разливалось во мне и начинало бушевать. Ощущения необычные. У меня не было в переживаниях прошлого подобного. Жажда действий была сродни жажде воды в пустыне.
— У меня есть пропуск ещё в две резервации. Пошли.
Было видно, что у него целенаправленные шаги, а не просто он хочет развлечь меня. Он о чём-то думал. А я не могла даже спросить. Хотя, кто я такая? Выкинутая из другого мира. Я должна была быть проданной, у меня была цена…Но мне видится моя ценность в моих дальнейших поступках, в поисках и находках.
Теперь, оглядываясь назад, живя с драконами и ощутив свою сущность, я знаю свою истинную цену. И свой долг, исходящий из неё. Но всему своё время. Главное, не останавливаться.
--
Смотрю на хлипкого юношу в очках, решимость которого стальными витками держит моё запястье. Над ним полупрозрачной иллюзией летит его сущность — дракон. Тоже худой и в очках. Лупа прикреплена сбоку. Ведь Брост — дракон, который сопереживает всему живому и хочет исследовать и рассматривать их сущности. А они есть и у бабочек, и у паучков.
Шли долго и молча. Я то ли обиделась, то ли чего-то хотела. Брост думал. Я заметила, как мимо его носа пролетел на паутинке паучок. Смешной кругляшок, а смелый, летает. Странно, что Брост вообще не заметил его. Это невероятно. Мы подошли к железным воротам в охватывающем гористую площадь заборе. Слева была вышка со стражником.
— Куда?
— Я из племени драконов, у меня пропуск. От Браслея.
Вспышка чуть ослепила, но в следующий миг передо мной и стражей стоял дракон и держал в лапах сверкающий печатью пропуск.
— Проходи.
Страж открыл ворота, Брост прикрыл меня своим чешуйчатым телом, и мы вошли на территорию другого пленённого народа.
— Доры. Народ рек. — сказал Брост, опять став человеком.
— Так ты превращаешься вот так быстро? Значит, это мир магии?
— Нет. Очень редко. Это мир ментальности.
Мы шли по камням. Откуда столько их? Кое-где будто вздутые из земли появлялись невысокие горы. Низины были орошаемы. Вообще воды было много. Но она какая-то неживая, что ли. Струйки стекали между камней, собираясь в небольшие резервуары. Их и озёрами не назовёшь. Усилия по изменению территории были видны в виде необычных по форме кустов и деревьев, но их было немного. Фонтаны у подножия этих странных гор были слабыми и вялыми, будто голодные и уставшие псы прилегли после долгих бродяжничеств.
Однако вот на площадку между несколькими фонтанами выходят люди. Они одеты в голубые одежды и в руках у них пики с привязанными голубыми лентами и звоночками. Перезвон то тихий, то более громкий приближается к нам. Люди что-то выкрикивают, но скорей, радостно, чем требовательно. Кто-то пританцовывает. Мелодия песен вплетается в перезвон.
Это не протест, это праздник. О, сегодня у всех праздники. Но это традиция. Напряжение внутри присутсвует у каждого.