Поутру — тайком от Симуша — я собрался на Паварнинский пруд.
Отправились мы с Милушей в дорогу. Как не рвалась она по пути к свежей лесной траве, я ее понукивал и подергивал, не давал задерживаться. Лес мы, можно сказать, миновали быстро. И вот за деревьями блеснула вода. Вскоре вышли мы с Милушей к берегу. Корова притомилась, а с меня так и бежал пот. Но только выбрались на берег, я так и замер. Какая красота! Солнце уже вызолотило верхушки деревьев. Листва сверкала, точно обитая медью. Парок гулял над сонной водой, недвижной, чистой как зеркало. Стояла полная тишина. Казалось, что любой шорох слышен на другом берегу. Деревья точно умывались в воде. Посмотришь на их отражение, кажется, что растут кроной вниз. Голова даже кружится.
Стою я, очарованный этой красотой, а Милуша сзади дергает веревку, обиженно сопит. Ей природа — ни к чему! Корова — и есть корова. Ее к траве-мураве тянет.
Я Милушу пустил пастись, а сам побежал к воде. «Вот, благодать! Ни шума, ни гама. Половлю в одиночку!» — радовался я.
Выбрал местечко под кустом ивняка, буйно раскинувшегося над водой. Размотал леску, забросил в воду удочку и сел ждать. Вдруг слышу — всплеск! Поначалу я решил — рыба играет. Но на воде — никакого движения. Она чиста и ровна, как лед на катке. Только рядом из-под куста частые круги поплыли. Что такое? Выходит, там кто-то есть?
Я заглянул тихонько за куст и — ахнул. В тени, по другую сторону от меня сидел Симуш. Его зеленая рубашка так сливалась с травой, что сразу и не различишь? «Вот, человек! И когда он притащился? Ночевал что ли здесь? — рассердился я.— Никуда от него не скроешься! Что теперь делать? Не гнать же его, хотя меня так и подмывало подкрасться и треснуть его хорошенько. Надо же, испортил все настроение!
Тяжко вздохнув, я вернулся на место и стал следить за поплавком.
Поклевок не было. Поплавок неподвижно лежал на воде, Симуш за кустом тихонько выругался. Слышно было по всплеску, как он опять забросил удочку. Нервничает, видно. То и дело червя меняет. Терпения нету, вот и дергает удочку попусту.
Долго я так сидел. Ни одной поклевки. Тогда я решил сменить место, взял удочку и на всякий случай подсек. И тут произошло что-то странное. Поплавка совсем не было видно — ушел на глубину. А леска натянулась, как струна и что-то тяжелое рвало у меня из рук удилище. «Что же это такое? — дрожа от нетерпения, думал я.— Вот эта рыба!»
На миг леска ослабла, и я начал вытягивать из воды что-то засевшее на крючке. Несколько раз это «что-то» показывалось на поверхности, и я разглядел какое-то темно-зеленое тело. «Может, щука? — неуверенно предположил я.— Только как ее вытащить из воды? Леска тонкая, оборвется, не выдержит. А сачком не достану. Симуша, может быть, позвать? Э-э, столько шуму будет! — вспомнил я.— Ладно, как-нибудь оправлюсь».
Перебирая леску, я неосторожно встал на самый край обрыва, нога у меня подскользнулась, и я рухнул в воду. Вынырнув, я попробовал было встать на дно и тут же ушел под воду с головой. Я растерялся, вынырнул опять и, выплевывая воду, закричал:
— Симуш! Симуш! Держи удочку! Рыба!..
Симуш ринулся напрямик через кусты. Он бегал, суетился по берегу как угорелый и отчаянно хлопал руками. «Вот бестолковый! — разозлился я.— Пока он мечется, утонуть можно».
Бултыхая ногами и руками, я подплыл к берегу и, схватившись за ветки, выбрался из воды. Мокрая рубашка и брюки прилипли к телу. Я сразу подбежал к Симушу.
Оттолкнул его, нагнулся, отыскивая удилище, но… его на месте не оказалось.
Я так глянул на Симуша, что тот даже отшатнулся.
— Где удочка? Куда ее дел? — закричал я.
Симуш с недоумением смотрел на меня. И тут я увидел метрах в пяти-шести уплывающую удочку.
— Вон! Вон она! — закричал я, и как чумной снова бултыхнулся в воду.
Симуш только и охнул.
Мокрые брюки мешали плыть. Я чувствовал, что устаю. Но только стоило мне догнать удочку и протянуть руку — она отплывала от меня, словно напуганная.
Я оглянулся. Симуш стоял, разинув рот от удивления. Такое не часто увидишь! «Что делать? Плыть дальше? Не дотяну. Силы кончились. А вернусь — Симуш засмеет. Знаю я его! По всей деревне пойдут насмешки. Разве мало на свете языкастых? Одна Кетерук чего стоит! В школе проходу не дадут…». Все это мигом пронеслось у меня в голове, пока я раздумывал, что делать и глазел на Симуша.