Мы, слушая, все же не разобрались — что к чему. Никак сообразить не можем — за что же нас хвалят? Иван Иванович, видно, сообразил о причине нашего недоумения.
— Не догадываемся,— чистосердечно признался Гриша.
— Я о колесе от сеялки говорю. Лежало оно у кузни, а весной пропало. Уж какому лешему понадобилось, ума не приложу. Взяли да укатили. Сколько искали — не нашли. А оно вон — целехонькое. Когда мне сказали, что вы его нашли, я вначале не поверил, решил своими глазами посмотреть. Оно, милое! Ну, прямо не знаю, как вас благодарить! Молодцы!
— Да мы что… Мы это… — забормотал Гриша, но потом махнул рукой, улыбнулся: мол, чего уж там, рады стараться…
Иван Иванович с кузнецом легко подняли колесо и покатили его к кузне. На прощанье он опять крикнул:
— Машину пришлю! Мое слово твердо.
Тут Тимуш с Кирюшей сцепились:
— Кто говорил, что это колесо от жатки? Кто? — закричал Тимуш.— Тоже мне знаток!
— Заладили свое! — прикрикнул на них Проша.— Разве в этом дело? Сколько килограммов потеряли! Не видать нам первого места как своих ушей!
Подумав об этом, мы приуныли. Хорошо, колхозу-то мы помогли, а класс как? Ведь и его надо из прорыва вытаскивать.
Впрочем, Гриша не дал долго раздумывать. Раз председатель машину пришлет, время тут терять нечего. Пора новый поиск вести.
— Надо теперь всю деревню прочесать,— заключил он.
И мы с новым рвением принялись за дело. Пошли на фермы, в конюшню, в гараж заглянули. Все, что попадалось под руку, что валялось и ржавело под заборами и в канавах, тащили к сараю Проши и складывали в кучу. Коль машина будет и это по пути загрузим!
Особенно нам повезло в гараже. Начальником его был Лешин отец, Алексей Гаврилович. Узнав, зачем мы пришли, он повел нас за дощатый сарай и показал большую свалку всякого хлама.
— Вот,— сказал он.— Словно для вас приготовили. Но больше ничего вокруг не трогайте! А то ненароком какую нужную вещь уволокете. Тогда мне председатель даст жару-пару!..
Мы, конечно, вели себя деликатно. И мигом рассортировали кучу, довольные удачей. Но нашему командиру все казалось мало. Он, вздохнув, сказал:
— Чтобы выйти на первое место, надо и по домам походить. Там тоже всякого железа хватает!
Отправились мы по дворам. Брали все: прохудившийся котел, за ненадобностью выброшенный в мусорную яму, треснувший чугунок, ржавое ведро. Тимоша раздобыл где-то целый набор поломанных вилок и ножей!
Вскоре пришли мы к дому тетушки Угахви, что живет на Нижней улице. Она нас увидела еще издалека и начала кричать:
— Что вы тут шатаетесь, охломоны несчастные? Нету у меня никакого железа. Не подходите лучше, а то собаку с цепи спущу!
Ушла в дом и заперлась. Сколько мы не стучали, не уговаривали,— не открыла.
— Говорю: нету. Значит, нету! — ворчала она из сеней.— Сегодня утром такие же молодцы весь двор у меня вычистили. До сих пор вилы не могу найти! Управы на вас нет. И сковородки, и кружки уперли. Не разглядела только, кто это был, а то и к директору вашему пошла бы!
Услыхав это, мы тут же кинулись прочь со двора. Стыдно нам стало. И кто только такую шутку здесь отчудил?
Мы подошли к соседнему дому, где жил дед Степан. На наш крик он выглянул из сарая.
— Нет ли у тебя, дедушка, ненужных железных вещей? — спрашиваем.— Мы металлолом собираем.
А сами по привычке уже смотрим по сторонам: не валяется ли где чего, не осталось ли незамеченным? Дед Степан поглядел на нас хмуро и сухо сказал:
— Ничего нет, дети мои, ничего. Нынче одна группа до вас все обшарила. Не углядел, хороший топор стащили окаянные. И вы, наверное, за тем же пришли? И что вас это за болезнь одолела, в толк не возьму?
— Нет, мы не такие, мы хорошие…— начали было мы, но тут дед Степан выскочил из сарая с метлой и погнался за нами.
— Марш отседова! — вопил он.— Из-за вас без пилы и молотка останусь. От нынешних детишек добра не жди, избаловались совсем. Ни стыда ни совести не знаете. Я вас ужо крапивой ошпарю!
Мы, конечно, не стали дожидаться исполнения угрозы и пулей вылетели за ворота. Переведя дух, Симуш говорит:
— Не стоит, по-моему, дальше идти. Ничего мы тут не найдем! Кто-то успел набедокурить. Потом будут хвалиться, что больше всех металлолома принесли, а мы позора не оберемся!.. Кто же все-таки это мог быть? — спросил он меня.
Я только пожал плечами…
На другой день к концу уроков к школе подъехала колхозная машина, доверху набитая нашим металлоломом. Вся школа с любопытством прильнула к окнам. Гордые, невозмутимые вышли мы всем классом на разгрузку. Сарай, отведенный под сбор металлолома, трещал от нашей добычи.