– Постойте-ка, почему не прозвенел будильник?
– Может быть, еще рано, – предположил Феромон, обожавший поваляться в кровати.
– Черта с два, посмотрите – солнце уже взошло.
– Какая безответственность! Он забыл завести будильник.
– Какой будильник? – пробормотал Гистамин.
Гормоны замолчали, осмотрелись и оцепенели:
– Караул!!! Он в чужой постели!
Адреналин не мог вынести этого и запричитал:
– О господи! О господи! О господи! Что он натворил? Что он натворил?
– А ты как думаешь? – Несмотря на похмелье Гистамину нравился такой поворот событий.
– Господи, мы переспали со Сьюзи!
Феромон скабрезно ухмыльнулся.
– Только не это! – стонал Тестостерон. – Мы впервые за столько недель классно провели время, а я нечего не помню.
День не переставал радовать.
– Интересно, как все прошло? Нормально? Как нам теперь себя чувствовать? Падшими личностями? Интересно, ей стыдно? – развивал мысль Адреналин.
– Надеюсь, да, – сказал Феромон со смаком.
– Послушай, приятель, ты просто отвратителен, ты знаешь об этом? – вознегодовал Гистамин.
– Ну конечно, – ответил польщенный Феромон.
– Тот факт, что мы – мужские гормоны, не означает, что мы не можем сохранять чувство собственного достоинства.
– Да, – согласился Феромон. – Точно подмечено!
Билл опять было задремал, но его вновь разбудил вопль Адреналина:
– Господи, боже мой, она рядом с нами в постели. Посмотрите!
– Что нам делать? Что нам делать? – повторил он раз пятнадцать, пока остальные вносили свои предложения.
Билл ощущал нараставшую панику, лихорадочно прокручивая в голове варианты дальнейших действий: «Можно прикинуться, что ничего не случилось. Мол, все так делают. Нет, она подумает, что я просто грубиян. Можно попробовать повторить это еще разик».
– Хорошо, хорошо, – одобрил Гистамин. – Будем страстными и нежными. Наконец-то признаемся в истинных чувствах!
– А что, если его отвергли? – предположил Адреналин. – Билл будет чувствовать себя идиотом. А ведь ему работать с ней в одном офисе.
– В конце концов, – добавил Феромон, – именно поэтому мужчины стараются не распускать сопли. Чем наша ситуация отличается от любой другой?
– Хорошо, – согласился Гистамин, – признаемся: «Я был ужасно пьян и совершенно не помню, что произошло».
– Скажем правду?
Большинство гормонов отнеслось к этой затее скептически.
Пока они обсуждали стратегию, поведения Билла, его подруга тоже проснулась, откинула покрывало, посмотрела на Билла, наклонилась и поцеловала его. Гормоны замерли от ужаса, осознав, что провели ночь вовсе не со Сьюзи.
– Это Кейли! – взвизгнул Адреналин. – Это наш психоаналитик!
Гормоны были шокированы, а Билл лежал, потрясенный и оцепеневший.
Первым смог заговорить Феромон:
– Только в такие моменты я бываю по-настоящему счастлив.
Глава 6
Гистамин не мог оставить произошедшее без внимания. Весь день он снова и снова мусолил известные им факты, чрезвычайно раздраженный неразберихой, созданной другими гормонами, и старался сделать все возможное для того, чтобы его товарищи почувствовали себя так же отвратительно, как и он. К вечеру Гистамин успел несколько раз перебрать всевозможные варианты обвинений и теперь радовал окружающих юмористическими сравнениями:
– Вот, к примеру, у вас закончились деньги, – с напором вещал он, – вы идете в банк и берете их у банкира. На другой день вы оправляетесь к семейному психоаналитику, потому что у вас с женой что-то не ладится в постели, – так давайте затащим в постель психоаналитика!
– Но мы ведь не знаем наверняка, был ли у них секс, – урезонивал его Феромон.
– А что еще он мог там делать? Проверял, теплые ли у докторши одеяла? Конечно, Билл сделал это исключительно во имя спасения своего брака! И в самом деле, зачем ходить на сеансы к специалисту, если ты не уверен, что тот может устанавливать с людьми по-настоящему теплые отношения, ночью спит в уютной кровати и к тому же знает толк в сексе. Ты это имеешь в виду?
– Разумеется, нет.
– А ведь это мы его до этого довели!
– Что? – смутился Тестостерон. – Мы заставили Билла проверить, теплое ли одеяло у Кейли? Не помню такого!
Гормоны подавили смешок.
– И я ничего не помню, – признался Феромон.
– А почему? Все ради какой-то второсортной хохмы, которую к тому же никто из вас не может вспомнить. В конце концов, что мы поимели с этой тетеньки? Я хочу спросить: что мы получили, если не брать во внимание сам секс, возбуждение и самодовольство?
– А почему ты не хочешь принимать во внимание все эти вещи? – поинтересовался Феромон.