– Мы хотим Современного Мужчину.
– Мы хотим Хью Гранта [1].
– Отлично! – согласился Феромон.
– Но…
– Что еще?
– Мы хотим, чтобы нас захватила буря!
– Мы хотим беспощадного любовника…
– …Тирана!
– Горячего и сурового.
– …Который будет брать нас снова и снова.
– Нас совсем не интересует уважение.
– Мы хотим Настоящего Мужчину…
– …А не рохлю.
– Мы хотим Николаса Кейджа [2].
– Эй, простите, – уточнил Феромон. – Кем, по-вашему, должен стать Билл?
– Любым из этих двух, – ответила Прогестерона.
– Но, что бы он ни решил, все равно это будет ошибочно, – добавила ясности ее подруга.
Девушки расхохотались над своей шуткой. Они смеялись так каждый раз, когда разыгрывали его. Феромон вдруг подумал, что его жизнь не была особенно веселой. Возможно, гормоншам тоже было скучновато.
Гормоны собрались вокруг лазутчика, с нетерпением ожидая ответа близняшек.
– Ребенка? – начал Тестостерон. – Некоторые начинают забывать, каково истинное предназначение секса…
Феромон сказал, что, по его мнению, они шутили, но все дружно согласились, что над некоторыми вещами шутить не стоит, а Гистамин обиделся за хозяина:
– Так каковы шансы Билла?
– Скажем так, – сказал Феромон. – Если сегодня Билл собирается пораньше отправиться в постель, то ему лучше запастись хорошей книгой.
– Да, но все-таки, как насчет секса? – настаивал Тестостерон.
– Отрицательно.
На какой-то миг повисла напряженная тишина, затем кто-то пропищал:
– Может быть, консультация у семейного психоаналитика – не лучшая обстановка для переговоров с гормоншами Эвелин?
Гормоны прислушались к тому, что происходило снаружи. По их мнению, там все было тип-топ: вот уже целый час Билл и Эвелин не ругались. Их аналитик Кейли только что отметила, как хорошо продвигаются дела у ее клиентов. Докторша догадывалась, что Эвелин, воспитанная в строгих правилах, не одобряла ее раскованности. Сама Эвелин на прием всегда одевалась строго, во время сеанса сидела ровно и постоянно себя критиковала. Билл, который нуждался в одобрении Кейли, понимал, что ему лучше было бы выглядеть расслаблено. Такой подход прекрасно сочетался с полным отсутствием интереса к самой процедуре с его стороны. Когда Биллу приходилось говорить, он издавал некое разочарованное бурчание, что, к его вящему удовольствию, заставляло Эвелин сидеть еще ровнее.
– Я думаю, – ворчал Билл, – что должен обращать внимание на мои собственные ошибки. Я могу сделать наш брак лучше как минимум десятком разных способов. С этого-то я и думаю начать. Не стоит обвинять Эвелин.
Гормоны слушали все это со скучающим видом.
– По-моему, у них неплохо получается, – сказал Адреналин.
– Ничего подобного, – возразил ему Гистамин. – Билл врет. А если он будет и дальше лгать, то не сможет добраться до сути проблемы. Так?
Адреналин был вынужден согласиться.
Эвелин тем временем старалась не отставать от Билла:
– У меня хорошее чувство юмора. Наверное, мне нужно чаще его использовать, чтобы как-то разряжать обстановку.
На миг Гистамин потерял дар речи от возмущения:
– Чувство юмора? У нее хорошее чувство юмора? Да она последний раз улыбнулась, когда у мужа был сердечный приступ.
С удивлением Билл ощутил внутренний подъем агрессии, адресованной дражайшей половине. Где-то в глубине его Тестостерон вопил:
– Не спускай ей этого, дружок! Не спускай ей этого!
Однако Билл подавил гаев и довольствовался тем, что чуть сильнее сжал зубы и перевалился с одной ягодицы на другую. Тут Кейли, почувствовавшая перемену обстановки, взяла ход беседы в свои руки:
– Существуют такие неконструктивные варианты межличностных отношений, когда люди улучшают свое настроение, подавляя других. Возможна и другая модель поведения – двое людей объединяются, получая от этого дополнительный заряд уверенности в себе и счастья. Поэтому добрые намерения и взаимодействие – это…
– Все совсем не так, – не согласился Гистамин. – Проблема в том, что Билл – самый заурядный мужчина, не обладающий развитой интуицией, неспособный к коммуникации, поэтому он действует по стереотипам. Он всю свою жизнь живет как за какой-то завесой. Он даже не понимает, что им управляет, точнее – кто. То есть мы…
– Да кто она такая? – спросил Тестостерон.
– Семейный психоаналитик, – пояснил ему Гистамин.
– Я б ей вдул.
– Кому?
– Этой вашей докторице. Она очень даже ничего.
– Чтоб я сдох, – сказал Гистамин. – Дай тебе волю, ты бы давно вдул и каждой встречной. Ты всегда думаешь только о сексе.