– Ненавижу аттракционы.
Делать все то, что не по нутру Гистамину, было важной работой для всех остальных гормонов. Гистамин знал об этом, поэтому считал необходимым сопротивляться:
– Такие решения с кондачка не принимаются.
– Разумеется, – ответил Адреналин. – Перед тем как решиться, нам необходимо покопаться в самом себе, вынести изнурительные внутренние споры и сомнения.
– Так, может быть, он и не пойдет на это? – все еще надеялся на благоразумие приятелей-гормонов Гистамин.
– Еще как пойдет. Но сначала ему предстоит помучиться. Понимаешь, в глубине души Билл уверен, что он – парень хоть куда.
При этих словах даже Гистамин не удержался от смеха:
– И, скорее всего, мучения будут длиться ровно столько, сколько потребуется времени на поиски женщины, согласной с ним флиртовать.
– На самом деле, чуточку больше – надо соблюсти приличия.
– Мы ведь не хотим, чтобы он считал себя ни на что не годным, – прибавил Серотонин.
Глава 3
К моменту, когда Билл вернулся в офис, гормоны бросили все силы на выполнение нового задания. Последний раз они работали с таким энтузиазмом, когда обнаружили, что он может заниматься онанизмом. Сейчас они рассматривали всех находящихся в конторе как кандидатов для легкой интрижки.
– Смотрите! – орал Феромон. – Как насчет этой попки?
– Где? – заинтересовался Адреналин.
– Вон там, – показал ему Тестостерон, который смотрел в нужном направлении. – Вот она нагибается…
– Складывает что-то в шкаф, – помог ему Феромон. – Да, не часто у нас можно встретить такое.
Все были напряжены.
– Вот она тянется за папкой… покачивает ягодицами… поправляет прическу. – Феромон говорил, как заправский телекомментатор. – Это самый роскошный вид сзади, который я когда-либо видел.
– Смотрите, она встает! Она встает! – Адреналин захлебывался от возбуждения и почти кричал. – Только бы мордашка не подкачала. Мы на верном пути… Да! Она поворачивается и…
Повисла длинная пауза, в течении которой Гормоны от удивления не могли проронить ни слова.
– Да это мужик! – потрясенно выговорил кто-то, за чем последовала череда смущенных покашливаний.
– Это… это просто отвратительно, – начал Адреналин. – У парня не должно быть такой фигуры. Чего это он тут разгуливает с таким задом?
– Ага, и выгибается на людях! – поддержал товарища Феромон.
– Ну, все, достаточно, – сказал немного обескураженный Адреналин и, как бы продолжая ход своих мыслей, добавил: – М-да!
– Мы ведь не сказали, что это выглядело соблазнительно. На самом деле мы так даже не подумали. Наверное, что-то в этом было, но вот чтобы увлечь нас по-настоящему – нет уж, увольте, – продолжал Феромон.
– Теперь я буду переживать за его ориентацию, – с недовольством констатировал Гистамин.
– Вот вам и еще один повод завести интрижку – чтобы подтолкнуть Билла на путь истинный.
Какое-то время в кабинет никто не входил, поэтому предвкушение скоро переросло в скуку. Чтобы как-то скоротать время, гормоны вернулись к животрепещущей проблеме – курению. Они не раз сталкивались с Биллом по этому вопросу и пришли к убеждению, что наиболее эффективными являются длительные кампании против курения. Если они слегка перегибали палку, и у Билла начинались проблемы со здоровьем, то он мог сделать что-нибудь глупое, например пойти к врачу. За этим последовал бы прием лекарств, и все вышло бы из-под контроля. Самые эффективные схемы включали микродозы симптомов: дрожание рук, ночная потливость, бессонница, паранойя, резкие перепады настроения, прыщи и геморрой. Конкретный набор болячек значения не имел, главное – это чтобы они все появлялись как раз в тот момент, когда Билл готовился насладиться сигаретой. То есть практически в любое время.
Гистамину разговоры о вреде никотина нравились особенно. Его желание быть главным идеологом по этому вопросу объяснялось тем, что он считал все раздражающее своей прерогативой; кроме того, по правде говоря, он знал, что не является гормоном, и относил сам себя к отдельному классу. Однако его влияние на остальных было довольно слабым, и это делало его еще более раздражительным.
– Почему бы вам просто не оставить его в покое? Вы же отлично знаете, что курение вредит всем вам!
– Ты тоже об этом слышал? – спросил Феромон.
– Он может умереть от этого!
– Гистамин собрал волю в кулак, готовясь к потоку насмешек, но реакции не последовало.
– Нашли! – вдруг закричал Феромон. – Сьюзи! Мы можем завести роман со Сьюзи!
– Блестяще! – согласился с ним Адреналин. Тестостерону эта идея тоже пришлась по душе:
– Сьюзи? Что ж, перспективно. Идеальный вариант! – отозвался он, раздумывая. – А кто такая Сьюзи?
– Она работает секретаршей Билла на протяжении уже пяти лет, – ответил ему Гистамин.
– Очень хорошо. Сьюзи… Да! Мне нравится, как это звучит.
Гормоны прикинули, как бы заставить Билла пообщаться со Сьюзи. Пока они думали, Тони начал очередной рассказ из серии «Мир страхования», а дрель этажом выше увеличила громкость на пару децибел. Гормоны не могли знать наверняка, было ли это результатом их стараний, или же Биллу просто захотелось выйти из кабинета, но он встал из-за стола, взял пару папок и направился в ту часть здания, где работала Сьюзи.