— Моя сестренка родилась с черным пятном на мочке уха с его тыльной стороны. У тебя есть это пятно! Ты моя сестра, Аннабель!!!
Я вдруг тоже начала плакать, потому что, эмоции просто захлестнули меня, однако это длилось не более нескольких секунд: послышался звук возведенного курка.
Выглянув из-за плеча Филиппа, я вдруг с ужасом увидела, что Дэйв Хопкинс направил на нас блестящий грозный револьвер. Я замерла, потому что увидела настоящее дуло смерти.
— Как мило! — послышался презрительный и насмешливый голос нашего противника. — Но у меня больше нет желания на это смотреть!
Его лицо резко переменилось и стало леденяще жестоким.
— Подписывайте бумаги, иначе оба сейчас же отправитесь на тот свет!
Дэйв Хопкинс не шутил. Сейчас он, как никогда, казался демоном во плоти и был настоящей угрозой нашему существованию. Филипп медленно освободил меня из своих объятий и тут же прикрыл меня своей спиной. Его руки были слегка приподняты вверх, чтобы не провоцировать вооруженного психопата, а я начала немного дрожать от страха.
— Медленно подходи к столу и подписывай бумаги, — проговорил Дэйв, продолжая держать Филиппа на прицеле. Тот начал потихоньку двигаться к столу, продолжая прикрывать меня собою, и я, естественно, последовала за ним.
Мне было безумно страшно. Этот человек был настолько злобным и непредсказуемым, что я совсем не была уверена в нашей безопасности даже после подписания нужных ему бумаг. Вдруг из-за портьеры послышался громкий шорох. Джош? Я совсем забыла про Джоша!
Дэйв Хопкинс резко перевел дуло револьвера в сторону портьеры и неожиданно выстрелил. У меня внутри все похолодело, закружилась голова и помутнело перед глазами от ужаса. Там ведь Джош!!! А потом я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Но вдруг портьера зашевелилась снова, и Джош выпрыгнул оттуда вперед с ловкостью дикой пантеры. Он неожиданно сбил Хопкинса с ног, а потом поднялся на ноги, повалился на него сверху и, сжав его запястья, заставил противника выронить револьвер.
Филипп тоже мгновенно среагировал и, подбежав, отбросил револьвер резким ударом ноги. Завязалась ожесточенная схватка. Дэйв Хопкинс оказался довольно сильным противником, но Джош тоже обладал недюжинной силой, поэтому они наносили удары друг другу какое-то время, пока в какой-то момент Джошу не удалось ударом в челюсть лишить противника сознания.
Джош поднялся на ноги, тяжело дыша и немного пошатываясь. Я тут же подскочила к нему, едва сдерживая слезы страха.
— Братик! Ты в порядке? Не ранен??? — начала выпытывать я, хватая его за рукав рубашки.
Он без сил упал на диван, и я увидела несколько синяков на его лице.
— Все в порядке, — проговорил Джош, все еще пытаясь отдышаться, а я присела рядом и готова была расплакаться от переживания за него. Я даже забыла о Дэйве Хопкинсе и о Филиппе. Джош полностью завладел моим вниманием, и пока он не отдышался, я не сводила с него глаз.
В это время Филипп позвал пару своих слуг, и они, связав Хопкинса, заперли его в одной из комнат. Когда с Дэйвом было покончено, Филипп вернулся и тут же бросился ко мне. Он буквально стал передо мной на колени и с такой радостью посмотрел на мое лицо, что я и сама расцвела.
— Аннабель! Я всю жизнь искал тебя! Как давно ты знаешь, что ты моя сестра?
— Всего несколько минут, — смущенно ответила я. — Когда я услышала имя Аннабель Коултер, я вспомнила об одном документе, который видела в кабинете отца. Я тогда искала письмо Джоша…
Эти слова вернули меня в те дни, когда Джош был далеко от меня и я так сильно скучала по нему. Это были дни невыносимой боли, потому что мы оказались братом и сестрой…
И вдруг одно яркое озарение промелькнуло в моем разуме, заставив меня замереть. Аннабель Коултер? То есть, я вовсе не Аннабель Дженкинс??? Я никогда не была дочерью Фредерика Дженкинса???
Я подняла на Джоша круглые, как блюдца глаза. Он не сразу понял, что происходит.
— Джош, — пробормотала я, — Джош…
Но я ничего не смогла сказать, а просто начала плакать. Я смотрела на него, и крупные слезы стекали по моим щекам.
В этой всей стрессовой ситуации, когда рядом был опасный вооруженный человек, никто из нас не осознал главного: мы с Джошем не являемся детьми одного отца! Мы — четвероюродные брат и сестра, а это очень далекое родство!
— Джош! — прошептала я дрожащими губами, — Джош!
Я бросилась к нему в объятия и начала громко рыдать.
— Джош! Я не дочь твоего отца!!! Джош!!!
Он дрожащими руками обнял меня и тоже начал плакать. Вся накопившаяся за эти месяцы боль, все разочарование и муки стали выплескиваться вместе с этими слезами. Мы плакали, как маленькие дети, и даже Филипп прослезился, глядя на плачущих нас.