Когда мне удалось успокоиться, я посмотрела на Джоша глазами, полными безграничного счастья.
— Значит, мы можем… любить друг друга? — тихо пробормотала я, а Джош утвердительно кивнул. Его лицо тоже сияло, хотя в глазах все еще блестели капельки слез.
В тот вечер Дэйва Хопкинса отправили к судье, а мы втроем провели целый вечер, пытаясь разобраться во всем, что с нами произошло.
— К сожалению, ваш отец обманул вас! — констатировал факт Филипп, — Именно поэтому вам пришлось так страдать все это время.
Джош печально понурил голову.
— Похоже, он был в сговоре с Хопкинсами, — стыдливо проговорил он, и мне тоже стало больно. Почему отец предал нас?
— Может, Хопкинсы его заставили? — смущенно предложила я, надеясь, что это именно так.
— Возможно! — задумчиво ответил Филипп, а потом добавил:
— У меня есть хорошие друзья, которые займутся расследованием всего этого. Я постараюсь максимально не втягивать вашу семью, обещаю!
Я благодарно кивнула. Я все еще не могла привыкнуть к мысли, что теперь именно Филипп — мой родной брат.
Уже ночью мы с Джошем поднялись к себе. Мы остановились перед дверью в его комнату, и я стыдливо опустила глаза.
— Джош, — пробормотала я, — я… я хочу… можно я сегодня останусь у тебя?
Я посмотрела на него немного тревожно, словно боясь, что он мне откажет, но он лишь улыбнулся и открыл для меня дверь.
Когда я легла в его кровать, он присел на край постели около меня и погладил меня по щеке.
— Аннабель! Я так счастлив, — проговорил он, трепетными глазами смотря в мое лицо, — Я никогда не был так счастлив, как сегодня…
Я улыбалась ему.
— Я тоже, — прошептала я…
Он наклонился и осторожно поцеловал меня. Вся моя внутренность взволновалась. Неужели все это правда? Неужели наши муки закончились???
Я обняла Джоша и начала тоже целовать его, но только неистово и жадно, как голодный бросается на неожиданный кусок драгоценного хлеба. Вдруг я почувствовала соль на своих губах: оказывается это были мои слезы.
— Джош, это ведь не сон, правда? — спросила я, оторвавшись от него и всматриваясь в его большие серые глаза.
— Нет, любимая, это не сон!
Он лег рядом, обнял меня и крепко прижал к себе.
— Завтра мы пойдем искать священника, — проговорил он, — и если это возможно, нас обвенчают тоже завтра…
Я замерла и аж перестала дышать. Завтра? Мы можем стать мужем и женой уже завтра??? Я снова начала плакать — от счастья. Как же можно не плакать в такой ситуации??? Наверное, никто на моем месте тоже бы не смог…
* * *
Филипп обнял нас по очереди: сперва меня, потом Джоша.
— Я поздравляю вас! — искренне проговорил он, глядя в наши сияющие лица. Мы стояли на пороге церкви и просто не могли поверить своему счастью. На мне было красивое белое платье, которое Филиппу чудом удалось достать рано утром в швейной мастерской: по счастливой случайности (а, скорее, по Божьей благодати) прежняя хозяйка этого платья отказалась забирать его, поэтому оно досталось мне, хотя, честно говоря, я готова была венчаться с Джошем в любой одежде!
Священник немного удивился нашей спешке, но, задав несколько вопросов, позволил венчаться. Я теперь назвала свое настоящее имя — Аннабель Коултер. Как я полюбила это имя! Оно стало для меня ключом к освобождению из ужасного плена! Правда, носить мне его пришлось недолго: сразу же после венчания я снова стала Аннабель Дженкинс — женою!!! Джошуа Дженкинса!
Филипп осыпал нас подарками и вниманием. Я все больше привыкала к мысли, что он мой брат, поэтому теперь с удовольствием обнимала его, как поистине родного.
В этот же день мы решили ехать домой, к родителям. Филипп уговаривал нас подождать несколько дней, но мы с Джошем оба чувствовали, что нам как можно скорее необходим откровенный разговор с отцом.
К дому мы добрались к вечеру и, уставшие, завели лошадей в ворота родного дома.
Свет в окнах уже был зажжен. Пока Джош отводил лошадей в конюшню, я ждала его в тени знакомого дерева. Мне было и радостно и страшно возвратиться домой. Это было место, где я познала и много радости, и много горя. Что еще нас ждет сегодня? Разочарование? Боль? Однако, теперь с Джошем нас никто не может разлучить, и эта мысль невероятно согревала меня, наполняя душу покоем в противовес всем страхам.
Навстречу мне выскочил Майк — с радостным взволнованным лицом — начал благодарить Бога за наше с Джошем благополучие.