— Прочь с моих глаз! — вскричал отец, а мы оба стремглав бросились из кабинета. Не сговариваясь, мы побежали в нашу любимую беседку на окраине сада и только там смогли перевести дух.
Джош опустился на лавку, а я сразу же присела перед ним на корточки.
— Дай посмотрю, — проговорила я, пытаясь убрать его ладонь с лица, но он не хотел и отворачивался.
— Так, Джошуа! Сейчас же прекрати! Мне нужно посмотреть на твою щеку немедленно!
И только после этого Джош медленно убрал руку. Его щека пылала и уже начала приобретать немного фиолетовый цвет. Я тут же поискала на клумбе лист подорожника и, протерев его об платье, приложила к его щеке, прижав своей ладонью.
Джош сидел немного смущенный и смотрел в землю.
— Ну и зачем ты заявился и начал кричать на отца? — укорила я его мягко, продолжая держать руку на его щеке, — Все от этого стало еще хуже!
— Я хотел защитить тебя! — пробормотал Джош, не поднимая глаз.
— Помогло? — фыркнула я, — Запоминай на будущее и не вмешивайся больше!
И тут вдруг Джош резко поднял на меня взгляд, и в глазах его появилась неожиданная твердость.
— Я никогда не перестану тебя защищать! — произнес он так, будто торжественно зачитал клятву, а я немного удивилась.
— Брат, — спросила я, вглядываясь в его помутневшие от эмоций серые глаза, — почему ты на все так реагируешь?
И тут вдруг он удивил меня еще больше. Он положил свою ладонь на мою и прижал ее к своему лицу еще крепче. Его глаза смотрели прямо в мои, а голос прозвучал на умоляюще-надрывной ноте:
— Неужели ты действительно не понимаешь???
Я отрицательно покачала головой, не имея сил оторвать взгляда от его страдающих глаз.
Он пытался что-то сказать, но никак не мог начать, а потом он просто привлек меня к себе и крепко обнял.
— Я боюсь остаться без тебя, — прошептал он наконец, а мое сердце отчего-то болезненно екнуло.
— Но ведь однажды мне в любом случае придется выйти замуж, — слабым голосом проговорила я, но сердце мое уже совсем меня не слушалось, а начинало увеличивать темп.
— Я не хочу расставаться с тобой, — снова прошептал Джош и прижал меня к себе еще крепче. Я не понимала, что же происходит, но отчего-то мне вдруг стало его так жаль! Он боится остаться без меня? Он страшится одиночества? Ну, да! Мы ведь вместе с самого рождения! Мы совершенно не привыкли жить друг без друга! Я вдруг представила, что его больше не будет в моей жизни, и пришла в совершеннейший ужас. Не станет его улыбки? Его заботы? Он больше не придет ко мне ночью? Он не будет помогать мне с работой по дому и не станет меня смешить своими дурацкими шутками? О, нет! Это действительно настоящий кошмар!
— Я поняла, — прошептала я, но Джош неожиданно вздрогнул. Он медленно отстранился, чтобы увидеть мое лицо, и немного испуганно переспросил:
— Ты поняла???
Я кивнула.
— Да! Я вдруг представила, что со мною рядом не будет моего братишки, и это действительно меня испугало! Мы ведь близнецы! А близнецы должны быть неразлучны!
Джош отчего-то разочарованно потупил взгляд, а потом и вовсе отстранился от меня. Вся его поза выражала боль и печаль, но я не совсем поняла, что именно сказала не так.
— Джош! Джош! — позвала я его, потрепав за рукав, но он не поднял своего лица, а потом и вовсе встал на ноги и, буркнув холодное «пойдем», отправился в сторону дома.
С тех пор он снова замкнулся в себе и вообще перестал улыбаться. Я чувствовала, что дело не в стычке с отцом и даже не в Дэйве Хопкинсе. Он явно был огорчен из-за меня. Но что я сделала не так, я все еще не понимала…
* * *
Мама сообщила, что Хопкинсы все еще не отказались от идеи породниться, но решили отложить обсуждение помолвки еще на год, чтобы, как они выразились, невеста немного повзрослела!
Я пренебрежительно фыркнула, как только услышала эти слова. Они думают, что я ребенок? Да я понимаю все лучше, чем они, все вместе взятые! Впрочем, мой ярлык «дурочки» все-таки принес какое-то благо: теперь и отец, и ухажер оставят меня в покое еще на целый год. И мы с Джошем, наверняка, сможем, помириться, и все станет, как прежде!
С этим позитивным настроем я пошла искать Джоша. Его нигде не было, хотя я обыскала весь дом, и только кухарка смогла сообщить, что он сейчас в конюшне и помогает конюху чистить лошадей. Это было наказание от отца: он заставил брата ежедневно выполнять множество грязной работы по дому, чтобы, как он выразился, «прибавить бездельнику ума»! Меня же наказали лишь запретом выезжать в город в течение месяца.