Я захлопнула дверь и обратилась к стоящей с открытым ртом подружке:
– Говорю же тебе, не ори. Человека разбудишь.
– Вот так наша святая Мария! В тихом омуте черти водятся. Значит, ничего не случилось, да?! – Глаза Таньки разгорелись в предвкушении сенсации. – Это кто такой? Ты же у нас сама чистота и невинность! – Говоря, подруга попутно начала раздеваться. Я тяжко вздохнула:
– Это не то, что ты подумала.
– Да? А что, в данном случае есть варианты?
– Представь себе, есть. Пошли на кухню, раз уж все равно разделась.
Танька уже снимала сапоги:
– Слушай, а где его одежда? И обуви нет.
Ну правильно, мы ж обновки еще не вывесили в прихожую.
– «Где», «где» – в Караганде! Какая тебе разница?
– Ой, темнишь ты что-то, девонька. Давай рассказывай.
Я прошла на кухню, а Танька пошла в «удобства». Вернулась, торжественно сияя:
– Ага, у тебя там две зубные щетки стоят! Колись давай!
Тут ее взгляд упал на стол, где на уголке мирно притулился букварь и учебник по религиоведению со вложенным в него листом.
– Это чего?
Ну вот что я ей сейчас объяснять буду? Подруга бесцеремонно раскрыла учебник и вытянула из него лист, исписанный Даанэлем:
– Ух ты! Да это ж ты, классно! Он рисовал?
Я выдернула из ее руки лист и увидела на полях две женские головки. Одна – незнакомая красивая девчонка с капризным ротиком и волосами, убранными в высокую прическу, а вторая – вторая и впрямь я. Не слишком красивая, лицо «типическое-типическое», как говаривал герой одного фильма, но похожа так, что невозможно ошибиться. Мои чуть раскосые глаза, нос почти прямой, но с немного вздернутым кончиком, широкие скулы, остренький подбородок, светлые брови; волосы собраны в простой хвост. Блин, да я сама своих черт так не знаю! Сразу подумалось: как бы заныкать этот листочек? Всегда мечтала иметь свой портрет. Подруга требовательно смотрела, ожидая объяснений.
– Чай будешь? Тебе с чем? – задала я чисто риторический вопрос, лихорадочно придумывая, что бы такое соврать, чтобы убедительно вышло.
– Ты не финти. Рассказывай давай.
На этом месте нас прервали, к моему счастью. Как всегда неслышными шагами вошел Даанэль, в джинсах и новой рубашке, оглядел высокое собрание и изрек в своей манере:
– Доброе утро, дамы! Маша, у нас, кажется, не были запланированы гости? – И выразительно посмотрел на меня.
Ага, попробовала бы я не пустить Таньку, да она бы весь дом разнесла по кусочкам.
Та цепким взглядом оглядела парня с головы до ног, задержавшись на прическе и руках со сверкающими кольцами (не мог снять, а?), потом приторно улыбнулась:
– Приятно познакомиться. Как тебя зовут, погубитель невинных душ?
Вот язык без костей у человека! Я тяжко вздохнула:
– Знакомьтесь. Таня – Даан… Данил.
Кинула предупреждающий взгляд на короля: «Молчи, пожалуйста, не лезь». Тот вскинул бровь, а потом низко склонился и повторил вчерашний трюк с целованием руки. Видимо, этот ритуал у него въелся в плоть и кровь. Я аж скривилась от досады: что ж он творит-то!
– Вау! Машка, ты где такое чудо откопала?! – с выражением полного восторга на лице спросила Танька.
«Молчи, Даанэль, молчи».
– Данил, пойди, пожалуйста, убери то, что лежит на постели. Если Татьяна ЭТО увидит, будет… смущена. Примерно как я позавчера.
Огонек понимания мелькнул в черных глазах.
– Как скажешь. – Король развернулся и вышел.
– Что там у вас на постели? – Любопытные Танькины глаза поедали меня.
– Та-ня! – раздельно произнесла я. – Есть для тебя хоть что-то святое?
Подруга немного сдулась:
– Ладно-ладно. Я все поняла. Сейчас ухожу. Но с тебя, – обернулась она, подняв палец, – бутылка шампанского, которую ты мне проспорила, когда говорила, что до восемнадцати ни-ни!
– Танька! Убью!
– Уже ушла. – Колыхая телесами, обтянутыми свитером и узкими джинсами, подруга поплыла по коридору. По дороге не удержалась и заглянула в комнату: – До встречи, Данил. Смотри не обижай нашу Марию, она девочка очень ранимая.
Я тихо рыкнула, а обалдевший король, по-моему, не нашелся что ответить.
В прихожей, приплясывая от нетерпения, не могла дождаться, когда Танька оденется. Та, облачившись, наклонилась чмокнуть меня и прошептала громким шепотом (а другим она не умеет):
– Смотри не упусти! Такой мужик! – И подмигнула.
В ответ я процедила сквозь зубы:
– Проболтаешься кому, язык укоротим, вместе! – И кивнула в сторону парня. Подруга сделала честные глаза:
– Ну что ты, я – могила! Никому ни слова!
Ох, с трудом верится. Когда Танька наконец вышла, я облегченно выдохнула, но сразу поняла, что рано расслабилась. Даанэль скептически смотрел на меня, скрестив руки на груди: