Расширившимися от испуга глазами девушка смотрела на своего мучителя и горько жалела о том, что родилась на свет. Медленно, без резких движений, вызволила руку из захвата и открыла сумку, давая возможность котенку выглянуть на свет. Нахал высунул любопытную мордочку, фыркнул на князя и выпрыгнул наружу, а после и вовсе выскользнул из шатра. Удерживать питомца Алинэя не стала, думая о том, что, возможно, завтра у малыша уже не будет хозяйки. Так просто отдавать свою честь мерзавцу князю она не собиралась. Следовало хорошенько подумать над тем, как избежать позора.
— Значит, ты немая, — задумчиво сказал князь. — Жаль, что у тебя нет голоса. Думаю, он был бы словно звонкий ручеек, нежный и чарующий. Тогда бы я совсем сошёл с ума, кольок, — хрипло произнес он, прожигая девушку взглядом. — И так мои думы всегда с тобой. А если бы в ушах звучал твой голос, я точно не знал бы где я, наяву или во сне.
Страстный тон князя Оттара Алинэе не понравился, и она сделала три шага назад, увеличивая расстояние между излишне эмоциональным мужчиной и собой. Князя очень вовремя позвали, иначе он не преминул бы сократить дистанцию. Мужчина разрешил воину зайти. В руках у визитера обнаружились золотые чаши, доверху наполненные кашей. Во второй приход он принес вино в бурдюке. Разлил по золотым же кубкам и удалился, оставляя господ наедине.
— Садись, — похлопал князь по шкуре рукой, как только удобно устроился, откинувшись на свернутый валиками мех.
Девушка поколебалась немного, но решила повиноваться пока. Устроилась как можно дальше от князя и, кидая опасливые взгляды на него, протянула руку к чаше с кашей.
— Нет, — тихо сказал князь Ливенийский. — Сам покормлю.
Алинэя покачала головой, отказываясь, но мужчина не стал её слушать. Просто взял чашу в руки и зачерпнул из неё куском хлеба, который лежал ранее поверх. Придвинулся к пленнице и сказал:
— Давай, не бойся. Я не сделаю с тобой ничего плохого.
Аппетит у девушки тут же пропал, и она отодвинулась от воина подальше.
— Не зли меня, — глаза князя сузились, мужчина медленно закипал.
Девушка упрямо помотала головой, отказываясь есть.
— Слишком плох для красивой госпожи? — ядовито спросил Оттар, отставляя чашу в сторону.
Алинэя подняла на него прозрачные глаза, сглатывая набежавшие слезы. Мужчина, глянув на несчастное выражение лица будущей жены, скрипнул зубами, сдерживаясь, сжал кулаки и вкрадчиво спросил:
— Неужто совсем плох? И что же тебе во мне не по сердцу? Я богат, знатен. Взял в походе богатую добычу. У тебя будет всё! Шелка, драгоценности, меха. Только подай знак и я брошу к твоим ногам всё.
Девушка опустила голову, руками бессильно оперлась о шкуру и тяжко вздохнула и тут же вздрогнула, когда услышала стук ударившейся об землю чаши. Князь вскочил, отшвырнул посудину и в ярости вышел из шатра. Алинэя сжалась в испуганный комочек, только долго на одном месте сидеть не стала. Подумав немного, порылась в сумке и нашла то, что искала — острый кинжал, старое, но верное оружие, которое использовала при сборе трав. Предчувствие ей подсказывало, что придется пустить его сегодня в ход. Руки дрожали, слёзы так и норовили навернуться на глаза, но она старалась себя успокоить и подготовиться к тому, что придётся продать честь подороже.
Встала со шкур и отошла подальше от входа, спрятав нож за спиной, не верилось ей, что князь ушёл надолго, и оказалась права. Оттар Ливенийский скоро появился, внешне спокойный, но напряжённый как струна. Подошёл, вглядываясь в голубые глаза, провел пальцами по длинной, разлохматившейся косе. И отдернул руку, как только заметил скопившиеся слёзы, готовые прорваться наружу рыданиями от одного неосторожного слова или движения. Мужчина чуть не зашипел от раздирающей его злости, но сдержался и почти спокойно сказал:
— Если ты не хочешь есть, ложись спать. Но женой моей станешь, попомни моё слово. Не люб? Стерпится-слюбится. Не мил? Привыкнешь. Будет так, как я решил. После того, как переночуешь в моём шатре, обратно дороги не будет.
Позвал давешнего воина и приказал убрать разлетевшуюся по земляному полу еду и посуду. Мрачно посмотрел на девушку и жестом пригласил устроиться на шкурах. Увидев, как та упрямо помотала головой, яростно блеснул глазами и сделал несколько шагов к украденной добыче:
— Не раззадоривай меня. Я не так терпелив, как ты думаешь, Алинэя. Пожалеешь, если выведешь меня из себя.
Но эти слова не возымели никакого действия. Девушка как стояла, так и осталась стоять, спрятав руки за спину, готовая метнуться к выходу по первому знаку агрессии. Сжав изуродованные, алые губы, светловолосый воин сделал несколько шагов к ложу и, делая вид, что не обращает внимания на напряженную добычу внимания, снял сапоги. Улегся спиной к девушке, лицом к входу и замер так, накрывшись предварительно шкурой.