-ОСТАНОВИСЬ немедленно. Иначе я закричу.
Остановился. На последней ступеньке.
Фух... получилось.
Развернулся на сто восемьдесят градусов.
-Забыл сказать, - меня нагло ущипнули за филейную часть, - ты продукты не забудь оставить - нам пригодятся. Ключи можешь забрать - у меня есть.
Кир продолжил движение, а я совершенно ошарашенная подобной бесцеремонностью не смогла вымолвить ни слова, растерянно таращась на стоящего внизу Рустама. Широко улыбаясь, этот предатель, двумя пальцами отдал мне честь и бодрым шагом отправился к выходу, оставляя меня в полной уверенности, что меня мастерски облапошили
-Я, правда, закричу, - пообещала я спине Кира.
-Кричи.
-Слушай. Это глупо. Отпусти.
-Позже.
-Что значит позже? Я сейчас хочу, - мне все меньше нравилась немногословность соседа. Если Кир молчит - значит думает. Учитывая его извращённое воображение ничем хорошим это для меня не закончиться. - Отпусти.
-Не раньше, чем я выскажусь.
-Конечно-конечно, - включила согласную дурочку, - я обязательно тебя внимательно выслушаю.
-Выслушаешь, - мрачно пообещал Кир.
Напрасно я ожидала передислокации на грешную землю. Королев внес меня в свою комнату, захлопнув дверь ногой.
-Обязательно выслушаешь, - повторил он, доставай что-то из ящика тумбочки, - очень внимательно. Нам предстоит очень содержательный разговор, которому теперь точно никто не помешает: ни твой дурацкий одногруппник, ни Рустам с его благими намерениями. С последним, кстати, ты вообще будешь редко общаться.
Я не решилась спросить почему. Уж больно убедительно звучали слова Королева. Убедительно, а еще очень предвкушающее. Помниться такими же интонациями в голосе он предлагал мне заключить сделку, что поставила жирный крест на моей нормальной жизни. Согласитесь - настораживает. Вот и я разрывалась между желанием затихнуть, пережидая плохое настроение Кира и еще раз попытаться вырваться. Впрочем, дилемма быстро разрешилась: меня аккуратно положили на кровать, и также аккуратно начали целовать.
Именно так - аккуратно, осторожно, едва касаясь губ.
На мгновении я даже опешила, настолько я было для меня новым и странным.
Наши поцелуи всегда были... эмоциональными. И когда я набросилась на Кира в баре, и в туалете "Хаоса"... и наша первая ночь. От неожиданности я даже замерла, позволяя Киру эти легкие прикосновения.
Окей. Врать бессмысленно. Не "позволяя", а скорее "наслаждаясь". Наверное, если бы я была этакой романтической барышней, я бы придумала с десяток эпитетов, чтобы описать то, что чувствовала. Но вместо этого перед глазами стояла картина заснеженного города, где я под песню битлов натягиваю капюшон на голову этому клоуну, не в силах оторвать взгляда он снежинок, опустившимся ему на ресницы.
- Я говорил тебе, что у тебя самый несносный характер из всех кого я знаю, - с тихим смешком прошептал Кир, отрываясь от моих губ.
Вот тебе и романтика!
-Да иди ты, - отпихнула от себя и попыталась подняться.
-Эй-Эй! Тихо. Я же шучу, - перехватив запястья, он нагло уложил меня обратно,- Шучу!
-А я нет!
-Странно. А мне показалось, что тебе понравилось.
-Может и понравилось, - улыбка Кира стала до тошноты самодовольной, - Но знаешь, мне многое, что нравиться, но не все из этого полезно для здоровья.
-Снова начинаешь занудствовать?
-Это ты питаешь ложные иллюзии. Чего ты добивался, когда словно дикарь потащил меня при Рустаме? Самоутвердился в глазах друга? Дубинкой по голове и в берлогу. Дикий медведь!!!
-Господи, - Кир обратил взгляд к потолку, - ты видел, что я пытался быть терпеливым с этой неразумной женщиной. Видел, сколько стараний я к этому приложил! Сколько терпения просил у тебя...
-Попросил бы лучше мозгов
-...поэтому ты не осудишь меня, если я давно сделаю то, что давно пора сделать с этой несносной девчонкой.
Я не сразу поняла, что задумал Кирилл. Лишь только когда я увидела металлические наручники, то осознала всю степень извращенности Королева.
Опять торговый знак?! Ну, уже нет!
-Не посмеешь!
Скептически поднятая бровь и довольная ухмылочка сказали мне больше слов. Кирюшенька потянулся ко мне, желая выполнить свой коварный замысел. Вот только он не учел один факт. Второй раз этот идиотизм не прокатит, и я не позволю второй раз меня заклеймить.