Упоминание о справедливости заставило мои конечности затрепыхаться в поисках свободы. Это была вторая фраза, которую я тысячу лет не ждала услышать от Кирилла. Что творится с привычным миром?
-Знаешь, о чем я сейчас жалею?
Страшно даже представить! Моя попа остро чувствовала грядущую подлянку.
-О том, что ты сейчас не в юбке.
Я задрыгала ногами активнее.
-По ходу помимо мультика "Котенок Гав", мы еще будем пересматривать "Винни-Пух". Помнишь, там такой момент был?
Момента я не помнила и совсем не хотела вспоминать.
-Винни налопался меда у бедного Кролика и пытался вылезти из норки. Но жирный медведь явно не сопоставил свои возможности.
Это он меня сейчас жирным медведем назвал? Ну, конечно, Кирилл-то по любому на воспитанного кролика в очках смахивает. Одно лицо.
-Что ты....?
Я ощутила смачный шлепок по той части, которая осталась в тылу врага.
Ответом меня не удостоили. Зато внезапно рядом зазвенели ключи.
Дверь отворилась, впуская сердитого Кира.
-За что?
Снова молчание.
Пододвинув стул, Кир перевернул его и уселся напротив меня, облокотясь на спинку. Под его взглядом я почувствовала себя побитым щенком.
-Если ты, неразумная женщина, еще раз позволишь вытворять такие глупости, честное слово, я выдеру тебя как маленькую.
-Я просто хотела домой, - пожаловалась я.
-Ты просто хотела попасть домой, скатившись кубарем с лестницы? - фальцетом передразнил Кир, - Только в случае если бы ты переломала себе кости, тебе пришлось перед домом заглянуть в больницу. Так - на пару-тройку неделек.
До меня наконец-то дошло. Кирилл сердился из-за того, что я едва не навернулась с лестницы.
-Согласна, глупо получилось.
-Глупо. Неразумно. Опрометчиво.
-Вот только не надо меня учить. Тебе больше подходит прежняя ребячливость.
-Вот тут ты что-то путаешь. Ребячеством в данном случае занимаешься ты, а я уже давно как серьезен.
-Меняемся ролями? - хмыкнула я.
Мою иронию проигнорировали. Более того тяжелый вздох Кира вещал о том, что я его очень достала.
-Женя, я знаю, что обидел тебя. Поверь, если бы у меня была такая возможность, я бы сделал бы все по-другому. Но я не жалею о том, как начались наши отношения. Не будь этого дурацкого проекта я бы тебя не встретил. Я думаю, что это судьба. - Кир с сомнением покосился на меня. - Глуповато звучит, да?
-Отдает пафосом - согласилась я.
-В общем, - Кир откашлялся, будто собирался сказать речь перед сотнями зрителей. - Я сожалею. Но...ты упрекала меня в том, что я играл с тобой, а сейчас делаешь тоже самое. Это месть такая?
Я покачал головой.
Если бы я хотела отомстить Киру, то уж точно не так.
-Тогда иначе как детским садом это не назовешь. Ты отшиваешь меня, но в тоже словно держишь на поводке, давая надежду.
-Кирилл, у меня не было цели играть с тобой. Я с самого начала заявила, что не хочу тебя видеть и...
-Черта-с два, - Кир вскочил со стула и направился ко мне, - зачем ты среди ночи поехала за человеком, который предал тебя? Из милосердия? Смешно.
Кирилл понял, что вспылил и тяжело вздохнув, успокоился.
-Извини.
-Чего уж там.
-Девочка моя, - он опустился передо мной на колени, коснувшись лица, - я знаю, ты у меня очень сильная и целеустремленная. Ты бы разбила бы голову Рустаму или выпрыгнула из машины, если бы не хотела ехать с ним. Или сразу прибила бы меня, когда я проснулся. Я бы выпустил тебя, если бы не сомневался в том, что тебе на меня наплевать. И поэтому я прошу дать мне второй шанс.
Судя по всему, тут должен был идти мой ответ. И он по всем законам здравого смысла должен содержать массу предложения по отсылу просьбы Кира в далекие края. И все же я молчала как рыба. Как партизан на допросе у немцев.
Я малодушничала. Кир был прав, как бы моему эго не хотелось наказать его за ошибку, отпустить его я не могла. Гордость против прощения. Если бы я была на сто процентов уверена в том, что Кир измениться, я бы, не задумываясь, сказала "да". Но внутри меня жил червячок, под названием "здравый смысл" и он авторитетно, перебирая папки с моим опытом, заявлял, что чудес не бывает, и люди не меняются, и вообще девушка должна быть гордой.
Кирилл не дождался моего ответа. Я отвела глаза и не видела выражения его лица. Он потянулся наверх к окну и, щелкнув чем-то, наконец, освободил меня.