Оп-паньки... Она же видела всё, что я вытворял в постели со своими гостьями...
— Ну... Это мы просто баловались. Мы же сначала умывались в ванной — а потом уже...
— Мррр...
Почти готов замурчать вместе с ней. Моё "сейчас встаю" заметно откладывается.
* * *
После завтрака немного посидели с Мурысей перед телевизором. Потом ей снова захотелось пошкодить... Кажется — она уже начинает привыкать к своим новым габаритам и возможностям. И хорошо, что у неё нет кошачьих когтей. Она и ноготками ощутимо царапается. А ещё я понимаю, что её надо одеть. Во время постельной борьбы сарафанчик всё время задирается... А я всё-таки мужик.
Найти при помощи ноута методику снятия размеров одежды — пара пустяков. Но потом мне снова пришлось собрать всю свою волю в кулак. Начинаю понимать — каково быть отцом-одиночкой. Хотя мне в чём-то легче. Пушистый хвост сразу переводит на мысли, что она по-прежнему кошка.
* * *
Первый мой успех отмечать пришлось поздно ночью. Мура крутится перед зеркалом, разглядывая свой зад, обтянутый штаниками. Для хвоста я прорезал дырку, а на поясе приспособил липучку. Немного повозившись, моя киса освоила эту застёжку, так что одна проблема снята. Чувствую себя модельером. Мало того — я самый крутой в мире модельер одежды для девушек-кошек! Навертевшись вдоволь, Мура зевнула, хрустнула застёжкой и принялась прямо передо мной переодеваться в ночнушку.
Уже в постели она поинтересовалась:
— Так я теперь всегда должна буду ходить в какой-нибудь одежде?
— Угу. Я же хожу — и ничего. И все люди ходят.
— Да — неудобно... — вздыхает моя киса, обнимая меня рукой и хвостом. Чешу за пушистым ушком и под её довольное урчание засыпаю.
* * *
В понедельник Пашка подрулил ко мне с заговорщицким видом и подмигнул:
— Ну и как она?
— Кто? — насторожился я.
— Давай — колись, — напирает приятель. — Кого подцепил?
— Никого.
— Со случайной подружкой кошек не купают.
— Да нет у меня никого!
Пашка глядит с огромным подозрением. Понизив голос почти до границ слышимости, он интересуется:
— Точно? Так что — в пятницу снова на охоту?
— Ну... Доживём до пятницы... — загадочно отвечаю я, вынимая из кармана ключи от моей Астрочки.
* * *
Вечером Мура подняла мне настроение. Взяла двумя руками холодный чайник и налила себе воды в чашку. Сама. Ещё немного — и я смогу спокойно оставлять её одну. Перспективы на пятницу становятся уже не столь мрачными. А пока передо мной за столом, держа чашку между ладоней, сидит бывшая кошка.
— Я сегодня смотрела телевизор и увидела... — Мура подняла взгляд к потолку и развела ушами, пытаясь придумать продолжение фразы. — Там было очень много людей, а посередине ходили девушки в такой странной одежде...
— Показ моделей от кутюр?
— Точно! — навостряет она ушки.
— Надеюсь — тебе ничего из этого не захотелось?
— Да ну... — её ушки презрительно отвернулись. — Я даже представила, как в этом неудобно. Ни на диване поваляться, ни поиграть...
Чувствую, как она касается под столом моей ноги.
— Мы же сейчас поиграем?
Теперь я понимаю, почему к моему приходу она переоделась в свои короткие штаны и майку.
* * *
В конце постельной борьбы позволил Мурысе оказаться сверху. У неё довольная мордашка и на кончике носа покачивается капелька пота. Тяжело дыша, она плюхается на меня и лижет в щеку. Её хвост торчит вверх, и кончик покачивается из стороны в сторону, как знамя победы. Приподняв на ней майку, кладу руку ей на спину и слегка поглаживаю. Моя киса мурчит с утроенной силой. Шепчу еле слышно:
— Мурыся, ты самая лучшая кошка.
Она поднимает голову и смотрит мне в лицо.
— Женя, а если бы я осталась просто кошкой?
— Ты просто была бы моей любимой кошечкой.
— А ты называл некоторых подружек, как меня — киса.
— Это потому, что для меня "киса" — это очень ласковое слово.
Киса прижимается ко мне щекой и её довольное урчание — кажется — становится ещё громче.
* * *
Днём вспоминал, как моя котейка теперь потягивается и — видать — не выдержал — заулыбался. Даже Михалыч заметил. Хмыкнул и посоветовал:
— Подари ей что-нибудь. Они это любят.
— Чего? — очнулся я.
— Ну там — хоть помаду какую-нибудь, или расческу.
— Это с какого перепугу?
— Да уж очень у тебя с утра рожа довольная.
* * *
Вечером застаю свою котейку грустно глядящей в окно. Подхожу и обнаруживаю, что она тихо шмыгает носом и глаза у неё на мокром месте.
— Что-то случилось?
— Почему Том не может съесть этого мышонка?
Вопрос ненадолго вгоняет меня в ступор. Потом соображаю — моя хвостатая телезрительница щелкала каналами и попала на "Том и Джерри". Мура поворачивается ко мне и, чуть не плача, сообщает: