Мне кажется, что фигура такого масштаба, как Земфира Рамазанова, требует отдельного разговора — разговора, носящего музыковедческий характер. А я околомузыкальный журналистишка, я всего лишь коллекционирую ощущения, как режиссер Сергей Соловьев. Мне важно знать про то, насколько человек умеет кодировать слова, относящиеся к той сфере нашей жизни, которая обозначена неоном под названием «чувства».
Полнота чувств — как ее выразить? Как выразить боль, опустошение после расставания с любимым человеком? Как описать погоду? Как сказать, что каждый день прекрасен? Она умеет, как никто другой, сказать обо всем этом.
Я горжусь тем, что она хорошо ко мне относится. По крайней мере, относилась, на тот момент когда я диктую эти строки из Киева.
Я снимаю программу «Разбор полетов», и одна из тем была «Рок-легенды». Мы говорили с людьми на улицах про рок-популяцию, про людей, по которым сверяют часы многие из тех, кто не хочет просто прожигать жизнь.
Я убежден, что многие из вас, даже те, кого не отнесешь к ярым поклонникам Земфиры, справедливы к ней: ТАК никто не пишет и не поет. Так писать про полноту чувств не умеет никто.
Как я люблю говорить в таких случаях, вспоминая о том, что все-таки я грузин: ее песни полны силы и огня и, что самое удивительное, не отвержены вкусом и гармонией.
Дорогая моя Земфира, какой бы сложной ты ни была для людей, которые рядом с тобой, важно, чтобы эта сложность помогала тебе транслировать все то, что не умеем транслировать мы. Продолжай это делать.
Твой Отар Кушанашвили.
Земфира: «Не лезьте своими палочками в мой рис!»
То, что Земфира талантлива, не требует доказательной базы: в каждой песне у нее по одному не плоскому, но броскому глубокому замечанию о сути человеческого существования.
Почему именно Земфира?
По-видимому, в обезумевшем вконец мире существует и работает механизм, генерирующий музыку и тексты, которые в силу неких непонятных Льву Лещенко причин становятся центральными музыкой и текстами Вселенной или существенной части цивилизации.
Ее песни — это живопись Моне: когда все растворяется во всем и, сливаясь, дробится на множество оттенков, отражений, порождая высокую элегию.
Ее раздражает звание «лучшая певица страны»; когда при ней произносишь непонятный Ладе Дэнс оборот «новый звук», будь готов к расшифровке, иначе тебя звучно обматерят старыми словами. Иначе с человеком, который понимает, что главное не печаль, не радость, а нечто неуловимое между вечностью и мгновением, и транслирует это понимание, нельзя; на кой при таком Знании ему ваши регалии?!
Что хорошо в этой девушке, она в вечном поиске — себя и новых звуков — и ей начхать на мнение мое или Владимира Винокура; она сама себе высший суд, единства времени и места воплощение, черная дыра и Солнце.
Очень медленно все она делает: переиздание первых трех альбомов, мини-тур, и кто не попал на него, хотели прощаться с жизнью, но предпочли гневаться.
Барочный звук она с некоторых пор считает утомительным, патетику отталкивающей, как покровительственный конферанс политиков, а сложную метафизику плохой наукой.
Ничего не попишешь, у нас зритель и слушатель наделен моторикой незатейливой: он любит «Небо Лондона», листая газету, где написано Зёма нюхает много и успешно.
Но нам-то с вами наряду с… интересно, что голос Земфиры на 50 процентов состоит из бархата, на десять — из сигарет, на десять — из нервических междометий, а все остальное — это религия.
Земфира — насквозь концертный человек. Ее успех объясняется тем, что идеально резонирует ее послание миру с томлением неуемных ироничных интеллектуалов, предпочитающих общаться с глазу на глаз.
Музыкант, царящий среди музыкантов. Потому что завладевающих нашим вниманием много, способных завоевать наши сердца — наперечет.
Сколько лет Земфира состоит при музах, столько гнет свою линию, внушаемую соображениями мало кем из тупиц, да никем, понимаемой жизненной тактики, сущность которой в качественном, вкусном проживании лет, дней, минут, вздохов и поцелуев.
Арбенину спасли дети, Макарского, меня, Сукачева — работа
Диана Арбенина после рождения чудесной двойни сделалась совершеннейшим антиподом себе прежней — то есть улыбчивой и сдержанной (если, натурально, дело не касается сцены, где она — воплощение огня). Доброжелательной. Говорит, и говорит красиво, без патетики. Например, о том, как приобрела Дом.
После многолетней череды съемных квартир, доведших до ручки.
Поклонники подарили ДА сенбернара, она про такое милое существо спела раз, а раз спела, верные адепты положили: отчего не сделать кумиру приятное? Сделали.