Как часто свет в конце тоннеля – это озарение, что нам туда не надо.
Казалось, ничего не предвещало – но Бог миловал…
Из монолога эстета:
– Вместо «укола в задницу» следует говорить «укол в изголовье ноги».
Камень за пазухой не держу – работаю с колес.
Люди честные, пока им доверяешь.
На его месте я б не занимал чужое.
Написал работу «Влияние алкоголя на трезвость», где доказал обратное.
Покойник – это человек, но в переносном смысле.
Опасения – это надежды на худшее.
Обнаружен дневник первого гринписовца: «Участвовал в куликовской битве – на стороне куликов…»
Предчувствие конца нет-нет да и обманет…
Самый безопасный секс – это любовь.
Искусство и его жертвы
Соседка экономила на всем. Была скупая до изнеможения. Так, глядя телевизор, экономила на звуке, даже так.
Я у нее. И слышно еле-еле. Как всегда. На экране Алла Пугачева. Я сижу и напряженно вслушиваюсь.
Она заметила и… Даже устыдилась:
– Вам сделать хоть немножечко погромче?
Чтоб не травмировать больного человека, я развеял все ее волнения:
– Что вы, нет! Я понимаю по губам!
К нам в газету звонят из драмтеатра и диктуют афишу недели. Слышимость ни к черту.
– «Три сестры»! – кричат из театра. – «Три сестры»!
– Записала!
– Чехов! Чехов! А Пэ!
– Как?
– Инициалы!
– Повторите!
– А Пэ!
– Я не слышу!
– Ну, Александр Петрович, например!..
В Донецке есть один фотограф-репортер. Сказать о нем, что полный идиот, – это значит, просто похвалить. Но, как ни странно, фотограф Петя Домнич – неплохой. Даже на выставках каких-то брал призы. И хотя в годах, он очень прыткий.
Однажды в донецкой филармонии арии из опер пела народная артистка СССР Ирина Архипова, действительно великая певица. И вот, когда, воздев руки, она исполняла что-то из «Хованщины», стоя буквально на ободке авансцены, этот кретин, пригнувшись, как лазутчик, пробежал перед первым рядом и, нацелив на Архипову свой «Никон»…
А она – по роли – заламывала руки и страдала, ну, «Хованщина», народная трагедия. И вот тут. Этот Петя придушенно ей снизу зашептал:
– Улыбочку!
Солистка вздрогнула. Но продолжала петь.
– Улыбочку! – повторно выдал Домнич, так настойчиво…
Я где-то слышал, что певцам умным быть совсем не обязательно, но Архипова, народная певица, не выходя из образа, на весь зал ему пропела:
– Пошел во-о-он!
– Браво, бис! – аплодисменты, хохот. Наши люди!..
К «Хованщине» она не возвратилась.
Ну и Донецк уже не навещала…
Однажды, когда я ходил в младшую группу детского сада «Василек» № 7, воспитательница Мила Ивановна передала через меня домой срочную записку: «Срочная записка. Уважаемые товарищи родители вашего сына Славы Верховского! Сегодня во время мертвого часа уписалась девочка Людочка Атарова. Прошу принять незамедлительные меры!»
Родители долго ломали голову. Если, извините, казус случился с Людочкой Атаровой, то это, естественно, не к ним. Но как же «естественно», если Мила Ивановна срочную записку адресовала именно им, родителям Славы Верховского?
Они долго ломали голову, родители. И в результате обратились к воспитательнице Миле Ивановне напрямую. И что же оказалось? Оказалось: Мила Ивановна, увы, не ошиблась. Оказалось – во время мертвого часа Люде Атаровой, отдыхавшей на соседней раскладушке, рассказал я смешную историю.
Отзывчивая Люда не сдержалась.
Сквозняк – и с пюпитров посыпались ноты. Нужно срочно поднять! Но как их поднять?! Когда нужно же играть: идет аллегро! Но как играть, когда все ноты на полу?!
Они нашлись, артисты из оркестра! Кое-как расправили ногой, склонились в три погибели, сыграли.
И после этого – они не виртуозы?!
Я, сотрудничая с местной «Комсомолкой», брал интервью у одного эстрадного певца… Даже вот не знаю: он певец ли? Но поет. Вот такой уверенный в себе! А когда-то танцевал, но то когда-то. Зато поговорили хорошо. Я ухожу. А певец он, не певец, но окликает так обиженно:
– Все автограф просят. Вы особенный?
Мне ничего не оставалось, как:
– Прошу!
«Жилаю вам…»
Я говорю:
– А почему «жилаю»?
– А надо как?
– А надо, чтобы «же…».