— Ты права! Но я действительно скучала по тебе! — Она вновь встала с кресла, и пытаясь скрыть волнение, начала теребить рукава своего платья. — Ты моя дочь, Бета, и я хочу, чтоб ты была счастлива!
— Ты лишила меня такого права быть счастливой! Наша семья распалась! Отец ушёл из-за тебя, да ты меня просто выгнала вон, что мне пришлось просить денег у отца и снимать комнату! А теперь говоришь о каком-то счастье!? — Хоть мне было и непонятно к чему она клонит, но боль от обиды пронзила меня с новой силой.
Миранда два года назад бросила своего мужа (то есть моего отца) ради интрижки с новым хахалем. Она тогда выгнала Роджера (так зовут папу), а мне сказала, что если я не выйду замуж за богатого жениха, то могу проваливать вместе с отцом. И вот это милое приветствие перерастает в новые оскорбления и недомолвки.
— Элизабет, ты дорога мне! Я хочу начать всё сначала! Я хочу объяснить тебе, что выбор, который я сделала для тебя будет самым правильным! — Мать продолжала мять рукава платья.
— Так вот к чему ты клонила всё это время? Я два года назад пострадала от этого, а вернувшись к более-менее нормальным с тобой отношениям, ты начинаешь заводить ту же песню? — Я рывком поднялась с кресла. Меня начало всю трясти от злости. Она готова была меня опять выдворить с собственного дома! Выдать меня замуж за того, кого я ненавижу!? Как такое родная мать может желать дочери? — Знаешь что, мама? Мне хватит того добра, что ты мне сделала! Боли, которую я пережила два года назад, оказалось недостаточно?
— Не смей таким тоном со мной говорить! Я твоя мать! И ты сделаешь то, что я тебе скажу! — Миранда подошла ко мне и схватила за руку, вновь усаживая на место. — Ты обязана мне только тем, что я тебя родила и вырастила! И как ты меня благодаришь? Кричишь, сбегаешь, оскорбляешь меня, в конце концов? Сделай хоть раз всё, как положено и все будут от этого только счастливы!
Мне стало обидно. Миранда хотела выдать меня замуж за богатого негодяя. Он был моим бывшим парнем. Да, раньше я с ним встречалась полгода, и то лишь потому, что была слишком мала и неразборчива в парнях. Его звали Марком. История, которая произошла между нами, стала разрывом любых с ним связей.
И моя мать прекрасно знала обо всём. И даже о том, что я просто возненавидела этого человека. Как подло заставлять меня выходить за такого… подло и в то же время я чувствовала безысходность ситуации.
— Ты всегда считала меня живой наживкой для таких напыщенных негодяев. — Сказала я уже спокойным тоном.
— Твоё счастье, Элизабет, настанет только, если ты свяжешь свою жизнь с таким, как Марк! — Мать тоже снизила тон.
Я немного посидела, поразмыслила. Затем поднялась и сказала:
— Мне нужно уйти!
— Уйти? Мы не договорили! Пока я не получу от тебя утвердительного ответа, ты не уйдёшь отсюда! И пусть мне придётся тебя связать на неопределённый срок, но ты согласишься на это, Бета!
— К чему всё это? Мне некуда от тебя деваться! Я всего лишь хочу пойти подумать!
Кажется, мои слова успокоили Миранду, она отошла на шаг, чтобы я смогла пройти, затем снова добавила:
— Бета, обдумай всё! Я тебе не враг! Да, признаю, меня подкупают его деньги и власть! Но ты же будешь счастлива с ним!
Моё настроение было испорчено. За два года ничего не поменялось. Я всё так же оставалась наживкой. Миранда точно так же хотела жить в роскоши ценой моего счастья и свободы. И оставался Марк. Одна мысль о нём заставляла меня злиться. Я не могла даже говорить о нём, а чтоб выйти за него замуж, вообще не укладывалось в голове.
Вернувшись в общежитие, я снова начала поникать в мысли и снова загрустила. На меня давили стены. Внутренний голос кричал «беги!».
Но я не знала куда бежать. Единственное, что мне оставалось — это мириться с моим положением. Хотя и то, что я несчастна — не могу сказать. Последние два года я была свободна и могла жить, как мне того захочется. Хотя здесь было одно «но» — мне не хватало моей семьи. Я чувствовала себя никому не нужной сиротой.
Папа присылал мне деньги на комнату, и я получала стипендию. Но этого мало. Ведь любому человеку нужны близкие и родные, с которыми всегда чувствуешь себя увереннее. И это стало моей проблемой. У меня не было ни близких, ни родных. Точнее были, хотя отвернулись от меня, как от прокажённой. В чём моя вина — я не знала. Но, и, вскоре, отец вовсе исчез из нашей жизни.