Нет, не выйдет.
– Хм… – Игорь Сергеевич почесал кончик носа. – В принципе, в этом нет ничего невозможного. Можно же и новое направление в компании открыть… Например, торговля «компьютеркой». Давай, для начала, ты мне бизнес-план нарисуешь, а там директором по этому направлению поставлю. Когда я… исчезну, мое место займет зам, ты на его пойдешь. Так согласен?
– Вполне.
Что – вот так все просто? Захотел, решил и сделал?
Но ведь и он уже тоже захотел и решил. Осталось сделать.
– А ты что скажешь? – все уставились на него.
– Мне помощь не нужна, – голос предательски дрогнул.
Вот, сейчас… он наконец может спокойно, прямо глядя всем в глаза сказать. Так сказать, чтобы и его зауважали.
Он прислушался к ощущениям – ему понравилось.
– Я решил…
– Сдохнуть сам! – истерически хохотнул Прохор.
– Я предупреждал? – второй Кирилл приподнялся.
– Да иди ты в пень! В печенках уже сидите. Ты на его рожу посмотри!
– Ты свои идиотские мысли другим не приписывай! – ледяным голосом осадил его директор-один. – У него мозгов поболее, должен был и до чего-то поумнее додуматься. Так, Кирилл?
Их взгляды скрестились. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какую игру затеял Игорь Сергеевич. Но признаваться после таких слов…
Или все же идти до конца? Это его решение, и только так он сможет всем доказать, что чего-то стоит. Может делать что-то сам, и не только это, еще много…
Много? Но ведь это окажется его последним поступком. Последним решением.
Он докажет, что может сделать один шаг, но слишком слаб, чтобы идти.
Докажет, что слабак и дурак, – именно так будут о нем говорить после.
Тяжело решиться на самоубийство, поэтому такой шаг и кажется значимым, весомым. Кажется доказательством собственной независимости и силы. А на самом деле сопротивляется не слабость, а все живое, что есть в человеке: тело, душа, разум. Удерживает от глупости.
Так что же делать? Может, плюнуть и признаться в том, что он не знает, как поступить? Пусть только скажут, что нужно делать, а то он сам не в состоянии. Двойник вон не побоялся помощи попросить, так, может, и ему тоже?
Нет. Он уже вкусил свободы, ощутил каждой клеточкой, каково это – решать за себя самому. Остановился, завис на самом краю. Все же шагнуть вперед? Отступить назад? Ни то ни другое его уже не устраивало.
«Но я, в отличие от тебя, вижу и другие варианты», – вспомнилась фраза директора. И еще одна: «Я понял, в чем ваша беда: вы слишком серьезны! Умное лицо – это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!»
А не ерунда ли все, к чему он до сих пор относился столь серьезно? Деньги, признание, лучше-хуже других – так ли на самом деле важны эти категории, чтобы на них строить свою жизнь?
Что ему нравится, что хочется? Ему самому, а не другим людям? Он отличный программист. Ему надоело каждый день ходить в офис, хлопотать вокруг юзеров и подчиняться начальству.
Что он теряет? А что получит?
– Я увольняюсь, – сказал Кирилл и улыбнулся.
Новое ощущение нельзя было сравнить ни с чем. Где там липовое чувство самостоятельности, когда он приговорил себя и гордился своей решительностью? И рядом не лежало!
Вот она – настоящая свобода! И настоящее ощущение власти над своей жизнью!
– Что будешь делать дальше? – первый Игорь Сергеевич улыбнулся в ответ.
– Уйду программистом на вольные хлеба. Может, уеду куда. Фрилансеру-то все равно, где жить, лишь бы интернет под рукой был.
Слова приходили сами, складывались в предложения, обрастали интонациями. Может, потому, что сейчас он говорил именно то, что хотел, что чувствовал всем нутром? Да, он не лидер, нет в нем жесткости, начальственности. Ну и пусть! Зато у него классно получается писать программы. Раньше времени на это не хватало, а теперь будет – как это у классиков? – «ну просто завались!».
– Только не теряйся, хорошо? Вашу версию надо проверить до конца.
«А вдруг не получится?» – мелькнула в голове мерзкая, липкая мыслишка, холодным червяком проползла по спине.
«А вдруг получится?» – ответил ей новый Кирилл.
– Конечно.
– А я думала, ты слабак! – покачала головой одна из Марин.
Вторая уважительно поддакнула.
– Придурки вы все! – фыркнул второй Прохор, мрачно выругался и сплюнул. – Только отпустите – свалю на хрен, и хоть запроверяйтесь! Дождусь, когда этот сдохнет, – он кивнул головой на своего двойника, – и тогда развернусь на полную.
– Ой, да ради бога! Кому ты нужен? Таких, как ты, миллионы, – Марина отвернулась. – Хорошо бы версия про уродов оказалась верной. Хочется, чтобы в новом мире осталось поменьше человеческого мусора.