Олег забрался на здоровенный дуб, как только начало темнеть. Ему повезло — на высоте примерно десяти метров сучья расходились венцом, образуя усыпанную листвой и трухой площадку шириной метра в два, на которой можно было даже вытянуться в рост. Тем не менее и тут Олег уснул очень нескоро. Несколько раз ему казалось, что кто-то лезет на дерево. Один раз на соседнем сучке в самом деле появилась смутная тень большой кошки, похожей на рысь. Впрочем, если это и была она, то напасть не решилась и исчезла, бесшумно ступая по веткам. А Олегу это добавило беспокойства. Он уже не выпускал из руки револьвера, мучаясь от страха и голода, вслушиваясь в ночь и не смея поглядеть на небо, тоже казавшееся враждебным…
И всё-таки он уже почти начал засыпать, когда что-то разбудило его. Олег на этот раз сразу же понял — ЧТО. На четвереньках он бросился к краю площадки, встал в рост, придерживаясь за ветки.
Он видел такое в фильмах и хрониках — в сценах ночных боёв. Звуков совсем не было слышно из-за расстояния, но Олег хорошо видел медленный и красивый полёт трассерных пунктиров. Они летели навстречу друг другу, перекрещивались, гасли, возникали вновь… Бой шёл именно в той стороне, куда вела железная дорога… и бой какой-то неактивный. Опыта у Олега не было, но определённые знания он имел и ему показалось, что бойцы немногочисленны и экономят патроны.
Продолжалось зрелище полминуты, не больше. Олег почти забыл про страх — он готов был слезть с дуба и рвануть туда… но бой шёл далеко. Километрах в десяти, если Олег правильно помнил слышимость звуков и учёл ночные условия.
И всё-таки это, как ни странно, приободрило мальчика. Даже голод слегка отступил — и Олег уснул, зарывшись в листву…
… Поднявшийся утром ветер едва не разбудил Олега — он шумел и гудел в густой кроне, раскачивая её. Но мальчишка только повозился, так и не открыл глаза — и продрых до полудня, не меньше! Во всяком случае, когда он проснулся, здешнее солнце стояло у него точно над головой.
Немного побаливало тело — листья и труха только с усталого разлёта показались мягкими. Когда же Олег встал, то еле успел ухватиться за сук; ещё секунда — и полетел бы вниз, так неожиданно и резко, до темноты в глазах, закружилась голова. Во рту появился металлический привкус, ноги ослабели, в ушах зазвенело… и мальчик мгновенно и плавно погрузился в бездонную мягкую пучину настоящего голодного обморока.
Очнулся он быстро — весь в противном поту, со спазмами в желудке. Появился дикий, необоснованный страх, что не удастся спуститься с дерева, и Олег, торопясь, почти слетел на траву. Проблема голода была самой насущной, но не единственной. Если человек, сколько себя помнил, пользовался туалетной бумагой, трудно от него ожидать, что он счастлив будет переучиваться на лопух. Вдобавок, вокруг росла крапива.
Однако, Олег был не полный «чайник» в лесных делах. Он вспомнил, что и крапива, и лопух — следы человеческого жилья, поэтому совсем не удивился, когда фактически уперся в белую станционную будку, до одурения похожую на будки небольших железнодорожных разъездов Земли.
И сразу же мальчишка понял, что этот дом — нежилой. Окна были выбиты, крыша полуосыпалась внутрь, крапива стояла стеной — почти до этой крыши. От шлагбаума давно ничего не осталось, кроме металлической проржавленной опоры. Дверь тоже была снесена.
Держа револьвер в руке и часто переглатывая, мальчик вошёл внутрь.
Небольшая комнатка была полузасыпана остатками рухнувших крыши и потолка. В углу, на покосившемся столике, Олег увидел остатки примитивного телеграфного аппарата. А около столика, на полу, лежал скелет. Второй — за вторые сутки, только совершенно голый и подрастащенный разной животной мелочью. Череп откатился под столик.
Из стенного шкафа — сбоку от столика — с полуоторванными ржавыми дверцами — почти вывалилась прикованная цепочкой винтовка. Тут же лежали жестяные коробки с патронами, но и они, и цепочка, и металлические части винтовки спеклись в однородную рыжую массу. Досадно… Олег нашёл на полу среди мусора зажигалку из патрона — вернее, то, что от неё осталось. В шкафу отыскались и спички — их головки, внешне сухие, отлетали без намёка на искру, стоило только чиркнуть. Спички, кстати, были земные — с изображением красного маяка, сделанные на фабрике «Маяк» в городе Андропов. Олег никогда не слышал ни такого города, ни такой фабрики, но ясно было, что это где-то в бывшем СССР. Ещё одно доказательство частых контактов двух миров…
Мальчишка прошёлся по комнате, пиная обломки. Лопнувший лист красного шифера с хрустом съехал в сторону, открыв вделанную прямо в пол дверцу — серую от присохшей пыли. Олег присел на корточки и легко открыл её.