- Клянусь луком Вайу, что они тут давным-давно забыли, что такое бой! Слушайте! Пятеро из нас со мной во главе выманят из крепости часть воинов... скорее всего - большую и лучшую. Выманят под стрелы остальных, которые засядут за елями. Потом все - в сёдла и галопом на ворота. А дальше...
Он не договорил, но что будет дальше, не требовало объяснений.
Полдюжины стрел Ротбирт воткнул в землю перед собой. Пошевелил осторожно густые еловые лапы, открывая себе обзор, завёл одну за другую.
Всадники ехали шагом в сторону крепости. Отчётливо было видно, что они очень хотят проскользнуть мимо неё незамеченными. Очевидно, поняли это и хангары. Они обманули сами себя...
Из широко распахнутых ворот, словно клинок из ножен, выметнулись три десятка всадников в доспехах, на бронированных конях. Анласы, великолепно имитируя замешательство, закрутились на месте, потом помчались обратно. Кто-то из стрелков засмеялся тихо, видя, как "бегущие" старательно стягивают поводья, чтобы анласские звери не оставили хангарских коней ни с чем.
Ротбирт провёл пальцами по древкам стрел, по оперениям. Выбрал бронебойную стрелу, положил на кулак. И прищурился. Подпустить на две сотни шагов... даже ближе, на полтораста, чтобы не успели уйти из-под стрел.
Хангары начали стрелять на скаку - чёрточки стрел заштриховали воздух, видно было, как некоторые отскакивают от кольчуг анласов и застревают в кожаной конской броне. Вадомайр на своём Вихре скакал на левом фланге - Ротбирт видел недовольное лицо славянина и мысленно выругал друга за то, что тот не надел шлем. Едва он подумал об этом, как волосы Вадомайра подбросила стрела.
- Боги... - выдохнул Ротбирт, натягивая тетиву.
- Остынь, рано, - заметили слева.
Гэст вдруг резко отвернул вправо. Остальные - за ним, открывая фронт для стрельбы.
- Давай!
С привычным посвистом стрела сорвалась с тетивы. Взмахнув руками, покатился с седла один... Дальше Ротбирт уже ничего толком не замечал, кроме того, что - попадает, попадает!!!
Взметнулся и стих крик ужаса, только хрипела раненая лошадь, порываясь встать. Двое хангаров махом неслись прочь, метались кони с пустыми сёдлами, три или четыре лежали мёртвые, как и все хозяева лошадей. Кое в кого попали по нескольку стрел.
- Вай-ууууууу!!!
Две или три стрелы, пущенные вслед, стукнулись о латы хангаров. Стрелки бросились к коням, а отряд Гэста в полном составе уже с воем и выкриками мчался к крепости...
...Ох, хорош был Вихрь! Вадим вырвался вперёд и, клонясь с седла, как тренировался упорно все последние дни, целился пикой. Хангар оглядывался... оглядывался... Вадим отвёл локоть и ударил, целясь в бок. Рвануло, он сжал шенкеля и проскочил мимо хангара, который оставался в седле, но с каждым скоком лошади всё дальше и дальше кренился вбок. Убил, понял Вадим азартно. И удивился, что пика всё ещё в руке успел выдернуть...
Стрелки отстали на пару перестрелов - но у них кони были свежие, и на полпути к крепости обе группы соединились. Хангары пытались закрыть ворота, но те давно заржавели в петлях и прочно вросли в землю створками. Со стен стреляли из луков, но неметко. Ратэсты на скаку надевали шлемы, перебрасывали на руку щиты и сгибались в сёдлах.
Гэст, ухнув, метнул топор - наиболее упиравшийся на воротах открыл рот и сел наземь, топор торчал у него ниже левого плеча в груди. Анласы влетали в ворота, крохоча по мосткам. Вадим ударом пики пригвоздил к створке ворот воина, замахнувшегося на него саблей. Слева кто-то с визгом прыгнул на скачущего анласа, сшиб его с седла - покатились... Закрываясь щитом, на мальчишку бросился воин со своим странным оружием - копьём-не копьём. Вадим, качнувшись назад в седле, метнул в него выхваченный на скаку дротик, угодив в лицо - и заорал от восторга, чувствуя, как освобождается от чего-то, мешавшего... мешавшего... нет, он не мог подобрать слова.
- Вадим поймал себя на том, что орёт калугинское "Восхождение".
В большом приземистом здании укрыться не успел никто - одного, добежавшего почти до порога, брошенный топор уложил в затылок, и он свалился на брёвна, дёргаясь и плюясь бурой пеной. Попытавшихся организовать оборону на валу сбили стрелами.
- Ничего не жечь! - скомандовал Гэст глухим из-под маски голосом. - Всё обыскать, живей!
Во дворе оставались только мёртвые враги и живые анласы - потерь у них не было, разве что поцарапанные, да в кожаной броне коней тут и там торчали стрелы. На растекавшуюся по двору кровь летели мухи.
Вадим соскочил наземь, закинул узду за брус. Впервые в жизни - настоящий бой... и как же это было здорово, с изумлением подумал мальчишка, стаскивая крылатый шлем. Пристроив его на луке седла, Вадим огляделся. Кто-то уже заглядывал в дом, кто-то искал своё оружие, кто-то методично рубил головы убитым и швырял их на вал, где ещё один воин выстраивал из них ряд.
Вадим сходил за дротиком и пикой. Удивился тому, с какой силой ударил того, у ворот - пика пробила насквозь тело в пластинчатой броне, расщепила бревно и застряла, Вадим еле-еле выдернул оружие, с трудом раскачав.
- В бою часто себя не помнят, - сказал Гэст. Оказалось, он подошёл и встал рядом. - А ты молодец, славянин. Силу же размерять ещё научишься.
- Поищу меч, - ответил Вадим, понимая, что - нет, хорошего оружия он тут не отыщет. Просто сказал, чтобы прогнать внезапное смущение от похвалы.
- Поищи... - спокойно согласился Гэст.
На самом деле Вадим отправился искать Ротбирта, которого не видел - оказалось, что дружок заглядывает во все уголки дома с типично анласским неуёмным любопытством... которое, надо сказать, стоило не одному анласу жизни.
В комнате, где стояли низкие ложа под кошмами, нестерпимо воняло кислятиной - оба парня отшатнулись с порога, словно получили в лоб палицей. При мысли, что там, наверное, есть и вши, у обоих - и Вадима, выросшего в мире ванн и душей, и Ротбирта, чистоплотного, как все анласы - появилось одновременно острое желание запалить эту конуру. Однако, приказ Гэсты был ясен - и они с парой других молодых ратэстов зашныряли по комнатам. В одной из них горела в небольшом золотом сосуде, стоявшем на низком резном столике, издававшая странный аромат палочка. Больше в маленькой комнатке ничего и никого не было. От запаха быстро начала мягко кружиться голова, в ушах послышался тихий тоненький звон.
- Это, наверное, место, где обитают их Боги, - сказал кто-то из ратэстов. Ротбирт, протянувший было руку к сосуду, тут же опасливо её отдёрнул и сказал в ответ на беззлобные насмешки:
- Я не боюсь ни людей, ни зверей, ни демонов. Но с чужими Богами лучше не связываться, клянусь Вайу!
Смех утих, и все пришли к выводу, что Ротбирт совершенно прав - и аккуратно прикрыли дверь прежде чем двинуться дальше.
На какое-то время Вадим потерял Ротбирта, а когда нашёл его - тот стоял в дверях ещё одной комнатушки и крутил в руках - с крайне задумчивым видом - наконечник копья.
- Взгляни, какая странная вещь, - поднял он голову. - Готов поставить руку - её не хангары делали. Не славянская ли работа?
Вадим принял наконечник - и удивился тому, какой он тяжёлый. Длинный - едва ли не в полметра - и узкий, он немного походил на наконечник анласской пики, но в сечении напоминал трёхлучевую звезду с глубокими выборками... а зримо - всем известный в мире Вадима русский трёхгранный штык, от ударов которым нет спасения в линейном рукопашном бою "волна на волну".