— Нормально? Цел?
Вадим молчал, слова были словно эта пуля — искорёженные и бесполезные, голос не слушался, губы не размыкались. Максим обернулся к нему и Вадим просто кивнул головой.
— Всё нормально, — прошептал Максим. — Нормально.
Он опять поднял руку и нажал на спуск — вместо выстрела послышался негромкий, прозвучавший жалко и бессильно щелчок. Максим снова несколько раз подряд надавил на спусковой крючок, но выстрелов не было. Вадиму показалось, будто сердце сорвалось куда-то в пустоту, остановилось, растаяло в ней. У Максима закончились патроны. А у того — нет. Сейчас он подойдёт сюда, теперь ему нечего бояться, он просто подойдёт сюда, и…
Ответные выстрелы, действительно, прекратились. Повисла тишина. Вадим посмотрел на Максима — его лицо было сосредоточенным, но спокойным. Он продолжал сжимать бесполезный уже пистолет, Вадим видел, как от напряжения набухли на его руке голубоватые вены. И тут он заметил, что из рукоятки пистолета примерно на сантиметр выглядывает обойма. Замершее было сердце учащённо забилось, прежде, чем догадка успела оформиться в сознании. Прозвучал едва слышный щелчок — Максим загнал обойму на место и передёрнул затвор. И всё. Больше ничего не происходило — долго… или секунды? Наконец до слуха Вадима донёсся звук. Шаги? Или просто кровь стучит в висках? Он окаменел, глядя на пистолет в руке Максима, пистолет, от которого сейчас зависели их жизни. Смотрел, боясь поднять глаза, боясь увидеть в лице Максима хотя бы тень неуверенности, боясь увидеть, как тот, кто вот-вот подойдёт, сам наводит на них точно такой же пистолет.
Он, скорее, почувствовал, чем увидел, как жидкий предутренний сумрак стал гуще от того, что просвет между стеной и баками заслонила тень. Плечо Максима, прижатое к нему, вздрогнуло, в барабанные перепонки снова ударил сухой хлопок выстрела. Послышался звук — режущий уши страшнее, чем выстрел, негромкий всхлип, перешедший в хриплый стон. Максим поднялся. Вадим продолжал смотреть вниз — на свои ботинки, на валяющийся рядом мусор. Раздался ещё один выстрел и стон оборвался, только шорох сползшего по стене тела. Вадиму хотелось исчезнуть, вот просто взять и исчезнуть, потерять сознание и очнуться уже в другом месте, ничего не зная, ничего не помня. Пока Максим просто отстреливался, пока просто успевал выстрелить раньше целящегося в него, Вадим боялся лишь того, что он не успеет. А сейчас Максим не просто выстрелил, не просто убил, сейчас он добил, и это казалось Вадиму страшнее даже направленного в него самого дула. Добил. Это слово казалось страшнее всех других слов.
Он почувствовал, как Максим потряс его за плечо.
— Вадим? Вставай. Слышишь? Вставай, уходим.
Вадим механически поднялся, ухватившись за край помойного бака, стараясь не сводить глаз с асфальта под ногами. Максим взял его за локоть, одновременно развернув спиной к стене трансформаторки, однако Вадим успел заметить неловко лежащее на боку тело, откинутую руку, тёмное пятно на чёрной футболке. Максим настойчиво потянул его за собой и Вадим подчинился, стараясь не думать о том, что только что увидел. Не думать получалось, а вот не чувствовать… ему казалось, что это уже не покинет его, так и будет стоять перед глазами — запрокинутый подбородок, бессильно разжавшиеся пальцы, мокрое пятно на груди…
Они свернули за угол будки, прошли какой-то улицей — вдоль гаражей, вдоль равнодушных, спящих домов. У Вадима вяло шевельнулась мысль — куда они идут? Мысль растворилась, не превратившись в высказанный вопрос. Да куда бы ни шли… Максим слишком хорошо знает, что делает, и от этого вместо доверия к нему возникало чувство почти противоположное — страх. Впрочем, страх был таким же вялым, как не прозвучавший вопрос.
Максим вдруг остановился, прислонился спиной к какому-то забору, пошарил в карманах, достал сигареты… Вадим стоял рядом, ощущая, как с души медленно сползает оцепенение.
— Чего мы ждём?
Максим пожал плечами.
— Милицию?
— Надеюсь, что нет.
— А если?
— Тогда я сяду за убийство.
— А я?
— Вадим, отстань, пожалуйста.
— Я боюсь тебя.
— Бойся. Не бойся. Только помолчи, бога ради!
— Ты добил его. Ты того парня добил.
Максим курил, не меняясь в лице. Не отвечая. Просто смотрел на Вадима и курил.
— Ты преступник, нас поймают… а ты стоишь и куришь, как идиот! Как будто…
Вадим осёкся, услышав невдалеке шум мотора. Максим вскинул голову, глядя вдоль тянущегося по проулку забора — в ту сторону, откуда они пришли. Шум действительно доносился оттуда.