Машина снова тронулась с места и в переднем окне показалась уходящая вверх половина разведённого моста, перечёркнутая у основания пластмассовыми заграждениями. Вадим внезапно понял, что собирается сделать Сергей, и ощутил накрывшую его холодную волну ужаса.
— Сергей, нет! Не надо! Пожалуйста! — Страх перед тем, что сейчас случится, на миг оказался сильнее страха перед вампиром и Вадим едва не схватил его за плечо, но Максим перехватил поднявшуюся было руку.
Машина стрелой пронеслась по пустой улице, перед окном взметнулась серая поверхность асфальта, в тот же миг сменившись белой полосой неба, дыхание перехватило от стремительного то ли падения, то ли взлёта. Вадима прижало к креслу, и тут же его вцепившиеся в спинку водительского сиденья руки едва смягчили второй резкий удар. В окне мелькнула уходящая вниз полоса асфальта. Вадим зажмурил глаза и перестал дышать, однако движение уже стало ровным и почти медленным.
— Вадим? — Максим потрепал его по плечу. — Всё нормально. Мы перескочили мост. Эй, ты как?
Вадим открыл глаза и глубоко вздохнул. Сергей рассмеялся.
— Надо было наслаждаться моментом! Больше такого аттракциона тебе никто не устроит.
— Вадим, — Максим немного тревожно смотрел ему в глаза. — С тобой всё хорошо? Ты ведь знаешь, что тебе сейчас предстоит.
— Знаю… всё хорошо. — Он поднял взгляд и уже твёрдо посмотрел на Максима. — Не нужно каждую минуту мне об этом напоминать. Я помню. И всё сделаю.
Максим вздохнул и нервно улыбнулся.
— Извини. Наверное, ты сильнее меня, хоть и высоты боишься. — Он нащупал где-то под собой мятую пачку и вытащил последнюю сигарету. — Наверное, я ваше слабое звено.
Сергей остановил машину на пустой набережной и повернулся к Максиму.
— Макс… не надо. Правда.
— Это действительно единственный выход?
Сергей улыбнулся.
— Дай затянуться.
Некоторое время они молча сидели в машине. Над водой медленно поднимался лёгкий туман, окутывая возвышавшуюся впереди церковь подворья Оптиной Пустыни, ластился к её облицованным гранитом стенам.
Сергей внезапно нарушил молчание.
— Кажется, я правильно его понял. — Он усмехнулся. — Догадаться было не сложно! Всё повторяется и мы снова встречаемся в церкви. Или — почти в церкви. Хорошее место, только теперь оно не поможет ему. Теперь оно поможет мне.
Только сейчас Максим с Вадимом заметили стоящего возле церкви человека. Словно услышав Сергея, он не спеша направился в их сторону. Максим открыл дверцу и кивнул Вадиму.
Оставив их на тротуаре, машина медленно подъехала к одинокой фигуре и остановилась. Распахнулась дверца. Человек сел на переднее сиденье и машина, дав задний ход, снова проехала мимо, бесшумно скользя по асфальту.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, едва не разрывая грудь, Вадим провожал машину взглядом, пока она не остановилась метрах в трёхстах от них, еле заметная в тумане. Он продолжал смотреть, угадывая тёмные очертания в колеблющейся мутной дымке, пока она не сгустилась, поглотив всё вокруг, и он уже не мог видеть, как машина сорвалась с места и, набирая немыслимую скорость, словно выпущенная в цель пуля, устремилась к выступающему на дорогу массивному гранитному цоколю церкви.
…Вадим стоял в холодном подземелье, освещённом поставленными прямо на полу свечами. Казалось, что каждый удар сердца отдаётся эхом под низким каменным сводом.
Знакомый голос звучал у него в ушах, слышимый только им, и вслед за произносимыми словами перед глазами Вадима возникало уже виденное им когда-то. Он стоял среди людей, чьи лица тонули в темноте. Прямо напротив человек в рясе срывающимся голосом твердил слова молитвы, Вадим видел его сцепленные перед грудью, дрожащие руки, сжимающие распятие. А в круге горящих свечей судорожно выгнулось в попытке освободиться пригвождённое к земляному полу тело. Окровавленные пальцы ещё больше разрывали рану на груди, из которой виднелся наспех обтёсанный черенок деревянного кола. Темная кровь блестела в неровном свете свечей, пропитывала когда-то белую ткань рубашки, тонкие кружева превратились в бесформенные мокрые лохмотья. Казалось, что крови слишком много — страшно, ненормально, неестественно много для обычного человека. Утрамбованный земляной пол не поглощал её потёков, расползавшихся подобно щупальцам. Когда один из них достиг свечи, она покосилась и упала в кровавую лужу, язычок пламени умер, отлетев вверх струйкой светлого дыма.