— Смотри!
Довольно далеко от них по шоссе шёл Сергей. Когда впереди показалась машина, он вскинул руку, однако машина пронеслась мимо. Через некоторое время снова послышался шум мотора, уже с другой стороны, Сергей снова проголосовал — и снова безуспешно.
— Похоже, он резко изменил планы, — прошептал Макс. — И, похоже, ему даже всё равно, в какую сторону ехать. С чего бы? — Не прячась больше, Макс вышел на шоссе и хотя Сергей как раз смотрел в его сторону, однако никак не отреагировал на его появление. Снова показалась машина и он снова вытянул руку — также безрезультатно. Игорь вышел вслед за Максом.
— Он больше не преследует нас, да?
— Кажется — да. Не понимаю, почему.
Сергей поравнялся с автобусной остановкой и прислонился к столбу с номерами маршрутов. Макс заметил, что его походка стала тяжёлой, жесты — замедленными. И, хотя Макс с Игорем не скрываясь шли в его сторону, он не обращал на них никакого внимания. Вдали показался автобус и Сергей подошёл к краю тротуара.
— Странно. Давай-ка побыстрее!
— Зачем?
— Если он сядет в автобус, я хочу сесть вместе с ним.
— Макс, зачем?
— Успокойся, когда вокруг много народу он не будет нападать. Я не хочу упустить его. По-моему, с ним что-то не то. Может, это как раз наш шанс!
Макс с Игорем вскочили в автобус. Казалось, Сергей даже не заметил их. Когда автобус тронулся, он едва удержал равновесие, ухватившись за поручень, и тяжело рухнул на сиденье. Подошедший было контролёр отпрянул, едва заглянув ему в лицо и, уже отойдя, продолжал опасливо коситься в его сторону.
— Наркоман, наверное… — донёсся до Макса чей-то комментарий.
— Господи, и развелось же! — послышалось в ответ. — Одет-то вроде прилично!
— Да все они до поры — до времени…
Не совсем отдавая себе отчёт в том, зачем он это делает, Макс, проигнорировав попытку Игоря удержать его, протиснулся к месту, где сидел Сергей, и сел напротив, благо других желающих занять свободное место рядом с ним не нашлось. Сергей скользнул по нему взглядом и его губы скривила едва заметная усмешка. Макс увидел, как неестественно расширены его зрачки. От этого взгляда юношу передёрнуло, хотя он чувствовал, что Сергей даже не пытается применять свой обычный гипноз, он просто некоторое время смотрел на Макса, а потом прикрыл глаза.
Все эти дни Макс следил за Сергеем издалека, постоянно думал о нём, мучительно пытаясь разгадать его природу, но, несмотря на подтверждения своих самых неправдоподобных догадок, всё же в глубине души продолжал считать его человеком, но сейчас, впервые находясь в такой близости от него, Максу стало по-настоящему жутко. Так жутко, как не было даже в день гибели Лики. Существо, сидящее перед ним, не было человеком, вернее — уже давно перестало им быть. Кожа на застывшем, безжизненном лице напоминала воск, в некоторых местах сквозь неё проступала сеть кровеносных сосудов, а потемневшие веки казались почти прозрачными. Создавалось впечатление, что кости черепа выпирают из-под истончившейся плоти, угрожая разорвать её. Между приоткрытыми, бледными до синевы губами виднелись неестественно белые, заострённые клыки.
— Видел бы ты себя сейчас… — вдруг произнёс Сергей, не открывая глаз, в еле слышном голосе сквозила насмешка. Мимика на мёртвом лице выглядела пугающе неестественной, словно к лицевым мышцам тянулись невидимые нити, управляемые неумелым кукловодом.
— А уж что было бы, увидь ты себя… — Макс боялся, что его голос дрогнет, окончательно выдав, как ему страшно.
— Увы, лишён такой возможности. — Бледные губы слегка растянулись в пародии на усмешку.
— Где Антон?
— Надо же… как ты волнуешься за него! Если бы кто-нибудь когда-то давно так волновался за меня, то моя душа, возможно, теперь пребывала бы в раю, а то, что ты перед собой видишь, уже много лет как сгнило в земле.
— А у тебя есть душа?
— А как ты думаешь?
— У убийц нет души.
Сергей снова слабо усмехнулся.
— В таком случае, у тебя тоже её нет. Ты ведь намерен убить меня?
Автобус выехал из-под тени деревьев и в окно ударили яркие лучи заходящего солнца. Сергей поднял руку к лицу, словно желая заслониться, и еле слышно застонал.
— Что с тобой? Тебе плохо? — непроизвольно вырвалось у Макса.
Сергей открыл глаза. Вместо только что плескавшейся в расширенных зрачках пустоты в них было вполне человеческое удивление.
— Ты что, и мне пытаешься сочувствовать?
— Просто странно, что тебе тоже может быть больно.