Вид этого почти совершенно сложенного тела, безвольно висящего в неестественной, изломанной позе, вызывал единственное желание — отвернуться, уйти и постараться забыть. Но вместо этого я шагнул к нему и протянул руку, ощутив мягкий, отчего-то кажущийся слегка влажным шёлк волос, холодный мрамор щеки… Сердце билось где-то возле самого горла, ладони вспотели. Я взял его за подбородок, поднял безжизненно опущенную голову, откинул со лба волосы. Резкие черты, застывшие в безучастном покое смерти.
Я наклонился и прижался губами к его рту, резко выдохнул, пытаясь протолкнуть воздух в мёртвые лёгкие. Голова закружилась, перед глазами взметнулся сноп искр…
— Ты пришёл сам. Я не звал тебя, хоть и мог бы. Но ты снова пришёл сам.
Он не мог ничего сказать, он был мёртв, но я был уверен, что слышал эти слова…
Я сжал ладонями виски и глубоко вдохнул затхлый воздух. Сон наяву — это уже слишком! Огляделся. Захламленная комната в заброшенном доме, стена с торчащей из неё арматурой, грязный матрас под ногами, на который я только что чуть не уселся, и мальчишка, уставившийся на меня расширенными от испуга глазами. Я ещё раз взглянул на стену — никаких кровавых следов, только ржавые водяные потёки на выцветших обоях.
Я вернулся к окну, подёргал шпингалет рамы, с досадой отметив, как дрожат руки. Шпингалет нехотя подался, пыльные створки распахнулись, на подоконник тут же хлынули струи воды. Я судорожно глотнул воздух — запах мокрого асфальта, смешанный с острым ароматом прибитой ливнем травы подействовал успокаивающе. По дороге медленно проехала машина, по бампер в воде — скорее уж, проплыла, и её вид тоже успокаивал, возвращал в привычный, нормальный, знакомый мир, где нет места призрачным кровавым разводам на стенах и диким галлюцинациям.
Мальчишка не спускал с меня испуганно-вопросительного взгляда.
— Ничего, — произнёс я почти извиняющимся тоном. — Голова просто закружилась. Гроза, озон, магнитные бури… давление, всё такое…
— Нет у вас никакого давления, — тихо проговорил он, почти прошептал. — Просто вы видели. Вы тоже видели.
— Ну что ты такое городишь? — Я с досадой заметил, как настороженно звучит мой голос. — Что, по-твоему, я должен был видеть?
— Кровь на стене. И… Только не говорите, что я сошёл с ума!
— Так, значит с ума сошли мы оба, да? Спасибо!
— Зачем вы врёте? — В распахнутых зелёных глазах показались слёзы.
— Ну успокойся, успокойся! Хочешь сказать, что это была галлюцинация — одна на двоих?
— Так значит видели?
— Ну видел кое-что… Кстати, вот те ржавые пятна в свете молнии запросто можно принять…
— А за прикованного человека что, по-вашему, можно принять? — еле слышно прошептал он.
— То есть?
— Вы же видели его. — Он смотрел на меня в упор — зрачки расширены, побледневшие губы слегка подрагивают. — Вы же подошли к нему, и коснулись… вот так. — Он протянул перед собой руку, в точности повторяя мой жест из сна. Или, выходит, это уже был не сон и я стал жертвой галлюцинации, наяву пытаясь прикоснуться к человеку, существующему в моём воображении? То есть, получается, что не только в моём? Почему мы с мальчишкой увидели одно и то же? Ведь не мог же он знать о моих снах! Или вся эта чушь про телепатию и энергетику, присущую определённым местам, всё же имеет под собой какую-то основу?
— Я что, действительно это сделал?
Мальчишка кивнул.
— И ещё наклонились к нему. Как будто хотели… поцеловать? Или как-то так…
— О, господи! — От нереальности происходящего у меня почти закружилась голова. — Мрак какой-то. Кажется, я зачем-то пытался сделать ему искусственное дыхание. Привидится же!
Я снова достал сигареты, взял одну и машинально протянул парню пачку отметив, что его пальцы дрожат ещё сильнее моих.
— А… У вас что-нибудь связано с этим домом?
Я удивлённо взглянул на него.
— Нет. Прохожу иногда мимо, только и всего. Может, тут и правда какая-то особая атмосфера. Энергетика, или как оно там называется. Вот нам и привиделось одно и то же. Может, тут наркоманы траву недавно курили и дым остался!
— А если это нам не привиделось?
— Что же тогда?
— Проекция.
— Что?
— Ну… проекция того, что происходило здесь на самом деле, только давно. Я читал, что такое бывает.
— И чего только не читает юное поколение!