- Воровка! Хватайте ее! Ловите воровку!
Советник небрежно взмахнул ладонью, своим людям схватить горе-воровку, умудрившуюся украсть в присутствии советника халифа.
Свита Тихого состояла из хорошо подготовленных ассасинов. Спешившись, пятерка из свиты растаяла в толпе зевак. Поимка воровки отняла больше времени, чем обычно. Тихий даже приподнял бровь от удивления, когда воины подвели к его коню девчонку лет девяти, обычную беспризорницу, коих полно было в трущобах столицы. Откуда не возьмись, из толпы выскочил мальчишка едва старше воровки, и бесстрашно напал на воинов, пленивших его подругу. Отчаянные попытки мальца пресекли оплеухой, но шлепнувшись лицом в пыль мостовой, он вновь вскочил и бросился в атаку.
Внимание советника привлекла не только храбрость мальчишки, сколько сама воровка. Плача и крича на воинов, она четырежды вырывалась из их рук, и чуть было не ускользнула, если бы не мальчуган, отхватывающий оплеухи.
Советнику надоел это балаган, он сделал жест ладонью, и над площадью повисла тишина.
- Гаур! Где ты нашел этих выродков?! - кивком головы показывая своему помощнику на ассасинов, воскликнул Тихий. - Четыре бойца не в силах удержать в руках дитя...
- Мой господин! - поспешил с ответом Гаур. - У девочки сильный Дар. Она разрядила все защитные амулеты.
- Любопытно, - едва слышно произнес советник. - Эй вы! Подведите-ка ее поближе, - приказал Тихий, доставая мощный защитный амулет из потайного кармана своего халата.
Слегка выдвинув камень похожий на аметист, советник посмотрел поверх него на уличную оборванку. В переливах, отсвечивающих от амулета, воровка светилась золотом и серебром. Но как только она попыталась вырваться, устойчивое свечение ее ауры вдруг вспыхнуло всеми цветами радуги. Амулет Тихого моргнул и в тот же миг разрядился.
- Святые четверо! Кто ты дитя? - неподдельно удивился Камран-хан. - Как давно ты владеешь даром Высших?
- Нет у меня никакого дара! - выкрикнула в ответ девочка. Роняя слезы в пыль под ногами, она жалобно добавила: - Отпустите Самира. Это я украла хлеб и плоды магуру.
Сильно дернув плечами, она все-таки выскользнула из рук ассасинов и подбежала к мальчишке, лежащему на дороге с разбитым лицом и без сознания. Приподняв голову мальчика, воровка обняла своего защитника. Казалось будто она, напрочь забыла о людях вокруг нее.
Велико же было удивление зевак и свиты Тихого, когда израненный мальчишка, закашлявшись, отхаркнул сгусток крови. Спустя несколько ударов сердца он пришел в себя и, сжимая кулаки, поднялся на ноги. Подоспевшие к месту происшествия городские стражники связали мальчишку. Девчонку же решили предать правосудию прямо на месте. За воровство на землях халифа полагалось отсечь длань крадущего.
Связанный мальчишка ревел как подранок пещерного льва, и порывался зубами перегрызть веревки, которыми он был связан. Едва завидев, как тощую руку воровки прижали к невесть откуда взявшемуся чурбаку, он рванул к ней с такой силой, что стражники просто не смогли удержать в руках веревку. Толпа волновалась, ожидая развязки, а малец просто лег грудью на чурбак, прикрывая руку подруги. Даже самые добропорядочные горожане в толпе, возмущенно загудели, а затем послышались робкие выкрики:
- Пощады! О мудрейший, милости!
Камран-хан оглядел толпу из которой раздавались призывы:
- Милости! Сжальтесь!
Советник поднял руку, призывая народ к тишине. Толпа вмиг притихла, лишь легкий отзвук перешептываний прокатился где-то позади Тихого.
- Славные жители Хефлиса! Все вы знаете великого Камран-хана, как поборника закона и порядка во владениях Светлейшего халифа Шахрияра! - Звучным голосом произнес Гаур.
- Знаем! Да! - взволновалась толпа.
Поднятая рука Гаура заставила всех замолчать. Поглаживая своего жеребца, помощник продолжил:
- По закону халифата, вору отрубают длань! Почему же славные жители Хефлиса, противясь правосудию, просят пощадить вора?
С низким поклоном вперед из толпы вышел старик. Он был настолько стар и немощен, что его спина согнулась вдвое, от чего и показалось на первый взгляд, будто он вышел с поклоном. Скрипучим голосом старец обратился к советнику:
- О мудрейший Камран-хан! Я стар и немощен телом, но помню многое. Еще до кровавой войны магов, когда наш народ кочевал по бескрайним степям у песчаного моря, мы имели другие законы. Как быстрая лань указывает своему теленку, какую траву есть, а какую нельзя, детей воспитывали родители. Несмышленые не подвергались жестоким наказаниям, за них держали ответ их взрослые родичи.