Ника пожала плечами и улыбнулась:
— Значит, я люблю трудности.
Не объяснять же ему историю с Кириллом! Но Андрес, слава Богу, и не стал ее больше ни о чем расспрашивать.
— Так, значит, вы не связаны никакими сроками и сама себе хозяйка, — задумчиво протянул он.
— В общем-то да, а что?
— Дело в том… — он опять запнулся, словно подыскивая нужные слова, — дело в том, что мне завтра вечером надо быть в Каунасе…
— Ох, — сразу огорчилась Ника. — В самом деле? И это обязательно?
А она уже представила себе долгие совместные прогулки, поездки в Ригу и по окрестностям! Неужели они так и расстанутся, едва познакомившись? Да она в жизни себе этого не простит!
— К сожалению, обязательно, — Андрес тоже был заметно огорчен. — Я должен буду задержаться там дня на три-четыре, потом мне, может быть, придется съездить на пару дней в Вильнюс. Я хотел спросить: могу я рассчитывать застать вас здесь через неделю?
— Через неделю? — у Ники вытянулось лицо. — Ой, нет, боюсь, так долго я здесь не задержусь. Но ведь вы бываете в Москве?
— Не так часто, как бы мне хотелось.
Они замолчали. Нике вдруг стало очень грустно, просто отчаянно грустно. Хотелось расплакаться: ну что это такое, не может быть, чтобы они сейчас вот так взяли и расстались. Еще неизвестно, что будет в Москве. Курортные знакомства редко продолжаются после отпуска…
— Вы знаете… — начал Андрес и замолчал. Ника с надеждой взглянула на него. Такое впечатление, что он обдумывает какой-то план, но сказать не решается.
— Что?
— Может быть, с моей стороны это будет непростительной дерзостью, но я подумал… Вас ведь здесь ничто особенно не держит?
— Нет… — Ника все еще не могла понять, куда он клонит.
— Когда вы хотели вернуться в Москву?
— Ну, через неделю, а может быть, и раньше… — Ника не стала говорить, что подумывала уехать хоть завтра.
— Еще раз извините за дерзость, — Андрес говорил медленно, тщательно подбирая слова, — но мне пришло в голову, что вы могли бы поехать со мной. Если бы захотели.
— Как? — такого предложения Ника не ожидала.
— Поймите меня правильно, я не имел в виду ничего плохого. — Андрес снова дотронулся до ее руки. — Я закажу вам отдельный номер в гостинице.
— Но ведь это… Это же очень дорого! — выпалила Ника и тут же смутилась.
Андрес улыбнулся:
— Не беспокойтесь об этом. Будете моей гостьей. Это вы мне сделаете одолжение, если позволите целую неделю наслаждаться вашим обществом. Вы когда-нибудь бывали в Каунасе?
— Нет…
— Подумайте: древняя архитектура, улицы, которым пять веков, городская площадь со знаменитой ратушей. А музей Чюрлениса! Вы должны все это увидеть своими глазами! Соглашайтесь!
— Но… — Ника не знала, как быть. С одной стороны, хотелось принять предложение Андреса, но остатки здравого смысла не позволяли ей это сделать. Она же видит его второй раз в жизни! Мало ли что…
Ника посмотрела ему в лицо. Нет, не может быть, чтобы он задумал что-то плохое! И все-таки соглашаться — полное безумие! Андрес словно уловил ее колебания:
— Скажите «да»! Я гарантирую вашу безопасность и обещаю хорошо о вас заботиться. В конце концов, вы можете позвонить в Москву родителям или подруге, объясните, что отправились со мной в путешествие. Если хотите, можете указать номер моей машины и паспортные данные. А хотите, я сам с ними поговорю?
И правда, можно позвонить Машке! Хотя… Ника снова взглянула на Андреса и твердо сказала:
— Я вам верю.
— Так вы согласны? — от радости у него просветлело лицо. — Согласны?
— Да. Когда мы должны выехать?
Андрес улыбнулся:
— Чем раньше, тем лучше.
Так все и случилось. И теперь Ника сидит в белой роскошной машине и смотрит, как навстречу несутся литовские хутора, и ни о чем не жалеет. Еще час-другой — и они будут в Каунасе.
9
Андрес сдержал слово: Ника получила отдельный номер, и даже не на одном этаже с Андресом, — он на третьем, она на пятом. Гостиница была построена, очевидно, где-то в семидесятые, но не выглядела обшарпанной, как такие гостиницы в городах средней полосы России. Собственно, происхождение здания в эпоху увлечения строениями из стекла и бетона, в просторечии именуемые «стекляшками», если смотреть не снаружи, а изнутри, выдавали только низкие потолки и окна во всю стену. Номер был просторный, не в пример обычным гостиничным клетушкам, и отделан в сдержанных приглушенно-красных тонах. Выйдя из душа, Ника закуталась в тонкое шелковое кимоно и уселась перед зеркалом. И что же ей делать теперь? По-прежнему продолжать играть в Лизу Владимирскую? Снова вставлять линзы, делать прическу, мазаться кремом для загара? Ох, как не хочется! Может быть, сейчас самое время взять и рискнуть — выйти к ужину в своем собственном обличье? Ника вздохнула. Нет, ничего не получится. Как она объяснит Андресу внезапное перевоплощение? Как скажет, зачем она разыгрывала всю эту комедию под чужим именем? И потом… Все может случиться. А вдруг она ему разонравится? Хотя Нике и кажется, что она знакома с Андресом целую вечность, но на самом деле — всего два дня… Даже не два — вчерашнюю мимолетную встречу в Сигулде нельзя считать началом знакомства. Господи, ну неужели это действительно было только вчера? И потом, документы… Ну да, в Литву-то она въехала по Лизкиному паспорту. Так что хочешь не хочешь, а надо продолжать игру.
Через полчаса Ника спустилась в холл гостиницы. На ней было то же маленькое черное платье, какое она надевала на дискотеку — выбор вечерних туалетов в дороге был невелик. Волосы она на этот раз не стала тщательно распрямлять и приглаживать, а высоко взбила феном, приподняв на затылке и оставив открытой красивую загорелую шею. Изящные клипсы со стразами и запах духов «Лу-лу» дополняли картину.
Андрес сидел в глубоком кресле у стойки администратора и просматривал газету. Завидев Нику, он поднялся и уверенно пошел ей навстречу.
— Вы просто ослепительны! Мне будут все завидовать!
Ника шутливо улыбнулась в ответ на комплимент:
— Не скромничайте. Вы вполне достойный спутник. Так куда мы отправимся ужинать? В гостинице, наверное, есть ресторан?
— О нет! — запротестовал Андрес. — Конечно, в гостинице есть ресторан, но я хочу предложить вам нечто иное. Сейчас мы поднимемся на Жалякальнис.
— Жалякальнис? Это далеко? — встревожилась Ника. — Тогда мне нужно вернуться в номер за курткой. Я не думала, что мы выйдем на улицу.
Она сделала движение по направлению к лифтам, но Андрес удержал ее за руку:
— Не волнуйтесь. И туда и обратно мы поедем на машине, вы даже чуть-чуть замерзнуть не успеете.
— Так что же такое Жаля… Не помню, как дальше? — поинтересовалась Ника, сидя в «Мерседесе» рядом с Андресом.
— Жалякальнис — Зеленая гора, — охотно объяснил тот. — Район Каунаса. Там много всего интересного, но мы отложим осмотр достопримечательностей до завтра. Кроме одной.
— Какой же?
— Там замечательный ресторан с варьете. Он тоже называется «Зеленая гора». Я заказал нам столик.
По узеньким улочкам машина, преодолев крутой подъем, вползла на гору и остановилась перед полукруглым зданием. Андрес был прав: замерзнуть Ника не успела, парковка была совсем недалеко от входа.
Ресторан явно строился с расчетом на варьете. Сцена занимала центральное место и была слегка «утоплена», а столики располагались полукругом на возвышении, напоминающем амфитеатр. Столик, заказанный Андресом, находился прямо по центру амфитеатра, но не в первом ряду, а у стены. Они едва успели к началу представления.
Ника пару раз бывала в варьете, но то, что она видела раньше, по сравнению с представлением «Жалякальниса» напоминало самодеятельность. Правда, голоса у певцов — парня и двух девушек — небольшие, но кордебалет был натренирован прекрасно. Тела у танцоров: гибкие и пластичные, движения — слаженные и синхронные. Особенно понравилась Нике одна из солисток — высокая, очень стройная и гибкая черноволосая девушка в открытом розовом платье, сплошь усыпанном блестками.