— Девушки, мы должны перед вами извиниться. Вы не обидетесь, если мы вас ненадолго покинем? — Раймонд поднялся из-за стола и склонился перед дамами в полупоклоне. — Нужно обсудить кое-какие дела. Андрес, прошу!
Андрес тоже поднялся из-за стола и улыбнулся Нике:
— Мы действительно ненадолго. А у вас будет возможность познакомиться с Марой поближе.
Мужчины удалились, и ошеломленная Ника осталась вдвоем с прекрасной танцовщицей. Мара невозмутимо посмотрела на нее и приподняла бокал с вином:
— Ну что ж, Лиза. Давайте выпьем за знакомство.
Губы ее улыбались, но взгляд был по-прежнему печален. Ника отпила из своего бокала и спросила:
— Где вы научились так танцевать?
— Вам понравилось? — довольно равнодушно спросила Мара.
Ника вздохнула:
— Это было просто великолепно! Особенно финал — тут нужна не просто природная гибкость, но и великолепная координация движений, и тренированные мышцы. Я думаю, вы занимались не только танцами, но и акробатикой или спортивной гимнастикой.
Мара вертела пустой бокал в тонких пальцах. При последних словах она впервые посмотрела на Нику с интересом:
— Вам Андрес, наверное, уже сказал, что моя мама была цыганкой… А у цыган танцы в крови.
— То есть… — не поняла Ника, — то есть… вы вообще нигде не учились?
Мара как-то странно усмехнулась:
— Если бы я где-то училась, я бы танцевала не здесь. Не в этой… А, ладно! А вы чем занимаетесь, Лиза?
— Я… — Ника слегка смутилась, — я учусь на отделении искусствоведения на истфаке МГУ.
— Да? — Мара улыбнулась. — Танцы тоже входят в предмет искусствоведения?
— Нет, — смутилась Ника еще больше. — Просто я в детстве увлекалась спортивной гимнастикой. И сейчас еще люблю иногда потренироваться. А танцы — мое хобби.
Мара явно оживилась:
— Вы долго еще здесь пробудете?
Ника пожала плечами: — Не знаю. Может быть, день-два, а что?
— Вы могли бы прийти ко мне на репетицию. Посмотрите, может быть, что-нибудь подскажете.
— Я — вам? — искренне изумилась Ника. — Да что я смогу вам подсказать!
— Ну, просто посмотрите! — видно было, что Маре действительно хочется, чтобы Ника посмотрела репетицию. — Я готовлю новую программу!
Нике очень хотелось принять предложение Мары, но неизвестно, какие планы на завтрашний день у Андреса. А здесь она полностью от него зависит. «А не слишком ли, — подумала Ника, — я быстро согласилась поехать с Андресом? Я ведь о нем совсем ничего не знаю…» Но трезвая мысль тут же была унесена потоком накативших воспоминаний о его взглядах, словах, прикосновениях его руки… Нет, ничего плохого просто не может быть!
— Ну что, девушки, не успели соскучиться? — Раймонд и Андрес снова вернулись за столик.
Андрес оглядел остатки блюд на столе, потом посмотрел на девушек и улыбнулся:
— Не пора ли заказывать десерт?
— Наверное, пора, — в ответ ему улыбнулась Ника.
— О чем беседовали? — поинтересовался Раймонд.
— Я пригласила Лизу на свою репетицию, — пожаловалась Мара, — а она не хочет идти.
— Очень хочу, — поправила ее Ника. — Просто не знаю, как…
— Какие у нас планы? — продолжил Андрес. — А знаете, все складывается просто отлично. Дело в том, что у меня до обеда дела, и мне не хотелось бы бросать свою гостью одну. Если бы Мара была так любезна…
— С удовольствием! — обрадовалась танцовщица. — Значит, завтра с десяти до двенадцати Лиза посмотрит на мои муки творчества, а потом мы с ней погуляем по городу. Хорошо?
— Если, конечно, дождя не будет, — пробормотал Раймонд, которому хотелось присоединиться к девушкам, но дела у них с Андресом были общие.
Андрес и Ника вернулись в гостиницу после того, как отвезли Раймонда и Мару домой, на улицу Кестутиса. Сюда же Андрес должен был завтра с утра забросить Нику.
В холле гостиницы, уже взяв у администратора ключи от номера, Ника исподтишка посмотрела на Андреса. Интересно, как он поведет себя дальше? Простится с ней прямо здесь, в холле, или проводит до номера и пожелает спокойной ночи, или… Андрес спокойно взял Нику под руку и повел к лифту. У дверей номера он остановился, подождал, пока Ника отопрет дверь. Вытащив ключ из замка, Ника выпрямилась и нерешительно взглянула на него.
— Не бойтесь, — усмехнулся Андрес, верно истолковав ее взгляд. — На поздний кофе я не напрашиваюсь. Просто хочу пожелать вам спокойной ночи.
Что за странный человек! Никины подозрения в отношении Андреса сразу умерли, но одновременно она ощутила укол разочарования. Подсознательно она хотела, чтобы он проявил настойчивость. Наконец почувствовать его губы на своих губах! Словно уловив ее желание, Андрес взял ее за плечи и медленно притянул к себе. Его рот, такой твердый и все же такой невероятно нежный… Его поцелуй проник ей в кровь и опьянил сильнее, чем выпитое за ужином вино. Такого никогда, никогда не случалось с ней прежде… от поцелуев Кирилла! На краткий миг Ника почувствовала, что теряет сознание. Перед глазами все плыло и кружилось. Ника задохнулась и сделала попытку передохнуть, но его губы занимались любовью с ее губами так медленно и настойчиво, что стесненное дыхание вырвалось глухим стоном.
Когда он наконец отпустил ее губы, Ника безвольно уронила голову ему на плечо. Ее не было, она совершенно растворилась в этих сильных руках. Ее ноздри впитывали его запах, выветривавший из головы последние остатки здравого смысла. Только бы он никуда не уходил, остался бы с ней сегодня на всю ночь… В голове кружились обрывки мыслей. Сегодня… Навсегда… Когда молчание стало уже чересчур интимно-красноречивым, Андрес слегка отстранил от себя Нику и пристально посмотрел ей в глаза:
— Дорогая… Я тоже этого хочу, больше всего на свете! Но не будем торопиться. Давай сначала получше узнаем друг друга. У нас ведь впереди много времени, разве нет?
Его голос с еле уловимым акцентом звучал мягко, но решительно. Ника, еще не пришедшая в себя, смотрела на него, не понимая. Андрес ласково улыбнулся и сказал:
— Если мы сейчас переступим черту, то просто обокрадем себя. А я хочу, чтобы все у нас с тобой было необыкновенно и красиво. Ты позволишь мне сделать так, как я хочу?
Это не Ника, это ее губы чуть слышно пролепетали:
— Да…
— Ну вот и отлично.
Андрес снова притянул ее к себе и поцеловал — на этот раз у корней волос, нежно и по-братски. Потом подождал, пока за ней закроется дверь номера, повернулся и быстро зашагал по коридору к лифтам.
10
— А во-он там, смотри, видишь колокольню с часами? — Мара показала рукой вверх и налево. — Ну вон же!
— Вижу. И что?
— На этих колоколах по воскресеньям и в праздники играют колокольную музыку. Такого больше нигде нет, только у нас.
— Ну да! — не поверила Ника. — А я-то всегда думала, что искусство колокольного звона — прежде всего наше, русское.
— Не колокольный звон — колокольная музыка, — поправила Мара, — а это разные вещи. Один наш композитор создал приспособление, с помощью которого на колоколах можно играть как на инструменте. Хочешь — классику, хочешь — народные мелодии…
— Хочешь — рок-н-ролл! — подхватила Ника, и девушки дружно рассмеялись.
Они сидели на лавочке в сквере напротив Исторического музея. Собственно говоря, Ника хотела посмотреть картины Чюрлениса, но, когда они наконец добрались до музея, почувствовала, что у нее от усталости отнимаются ноги. Мара провела ее по всему Старому городу, а потом по Центру пешком, не давая передышки. Даже тренированные Никины ноги не выдержали нагрузки, а Мара ничего — как будто только что начала прогулку. А ведь она еще три часа перед тем репетировала новый танец! Железная она, что ли? Ника искоса посмотрела на девушку. Как она все-таки хороша! Высокая, почти на голову выше Ники, она такая тонкая, что кажется еще выше. Но худой Мару никто бы не назвал — сложена она пропорционально, и кости из-под кожи не выпирают, как у многих женщин такого типа, — это Ника еще вчера заметила в «Зеленой горе».