Простояв под душем минут пятнадцать и немного успокоившись, Ника расчесала волосы, брызнула на запястья и шею капельку духов «Аллюр» — хорошие духи всегда поднимали ей настроение — и улыбнулась своему отражению. По крайней мере, эта ночь принадлежит только им.
Она вышла из ванной, предвкушая, как через секунду окажется в объятиях Андреса, — и в растерянности замерла на пороге комнаты. В мягком розовом свете бра она увидела, что ее постель разобрана, краешек одеяла откинут, а Андрес лежит на соседней кровати, и глаза его закрыты. Ника подошла ближе — он спал! Спал здоровым сном уставшего человека.
Утром Ника проснулась оттого, что на ее лицо упал солнечный зайчик. Она открыла глаза и тут же снова зажмурилась: Андрес стоял у окна и маленьким зеркальцем пускал зайчиков прямо на Нику.
— Ну что, соня? Выспалась?
Ника улыбнулась, но тут же вспомнила вчерашнюю обиду, и улыбка сошла с ее лица. Андрес, однако, этого не заметил:
— Вставай, вставай. Я уже успел и позавтракать, и договориться насчет яхты. Сейчас пойду осмотрю снаряжение. А ты быстренько собирайся и приходи. Помнишь, где причал?
Конечно, Ника помнила, но ей было бы приятнее, если бы он ее подождал. Андрес был одет для прогулки, в джинсы и безрукавку. Несмотря на начало октября, здесь было так же тепло, как в Москве в конце августа. Он взял со спинки стула свой свитер, небрежно накинул его на плечи и направился к дверям. С порога обернулся:
— Твой завтрак сейчас принесут, я скажу горничной. — Ослепительная улыбка — и дверь за ним закрылась.
И вот Ника стояла на причале и смотрела, как Андрес улыбается этой несносной пани Жидлицкой. Правда, надо отдать ей должное — выглядит Эва для своих лет великолепно, и морской стиль ей очень идет. На Нике же были простые светлые брюки и светло-зеленый хлопковый пуловер крупной вязки — очень удобный пуловер, но фигуру он не подчеркивал, а скорее скрывал. Ника на мгновение пожалела, что предпочла соблазнительности удобство, но тут же на себя рассердилась. А вот не будет она из кожи вон лезть, чтобы переплюнуть Эву. Не будет, и все тут! Ей такие соревнования надоели еще в Лиелупе. Андрес говорил, что любит ее, и она ему верит. А раз любит — значит, в любом наряде Ника для него самая лучшая.
Утвердившись в этой мысли, Ника вышла из своего укрытия и быстро, почти бегом, направилась к яхте.
— Вот и ты! — Андрес шагнул ей навстречу и помог подняться на борт. — А я уже заждался — не идешь и не идешь. — Он слегка притянул Нику к себе. Она на секунду прижалась к его мускулистой груди и легонько поцеловала куда-то чуть пониже виска — на глазах у Эвы. Пусть знает!
— Доброе утро, Вероника! — Эва, как всегда, светски улыбалась. — Вы прекрасно выглядите!
— Доброе утро, — сдержанно отозвалась Ника. — Спасибо. Вы тоже.
Но Эва не унималась:
— Какой у вас великолепный цвет лица! Наверное, вы прекрасно спите!
Ника пожала плечами — если это был намек, то она его не поняла.
— Ну да, — продолжила Эва. — Мне вот никогда не удается выспаться. Даже когда падаю от усталости — все равно приходится… — Она не договорила и многозначительно хихикнула, но Андрес ее вежливо перебил:
— Ну, если все собрались, отчаливаем. Эва, дорогая, скажи Карелу, чтобы поднялся на палубу. Я давно не ходил на яхте, он мне может понадобиться.
Дорога к острову не заняла и часа. Ника все время сидела на палубе рядом с Андресом и поняла, что он кокетничал, называя себя неумелым рулевым: с яхтой Андрес справлялся мастерски. И потом, наблюдая за швартовкой, Ника подумала, что Андрес все, что делает, делает великолепно. И в его компьютерном бизнесе, наверное, такой же порядок, как… как в «бардачке» машины. От этого неожиданного сравнения она невольно рассмеялась.
— Что такое? — повернулся к ней Андрес. — Ты не одобряешь моих действий?
— О нет!
Яхта ткнулась носом в берег. Ника гибко потянулась, побежала по палубе и первая спрыгнула на песок. Следом за ней сбежал Карел.
— Ну вот, мы уже на суше, — сказал он. — Вы долго еще будете там копаться?
Эва тоже неторопливо сошла на берег, но Андрес замешкался.
— Знаете что, — сказал он через некоторое время, — вы идите погуляйте, а я вас чуть попозже догоню. Мне надо тут кое-что проверить.
Ника растерялась:
— Как же ты нас найдешь?
— А вы идите вон по той дорожке, прямо. Кажется, она как раз выводит к пруду с викторией регией, мне так рассказывали. У пруда и встретимся.
Ника в нерешительности взглянула на него:
— Может быть, я тебя подожду?
— Ну что вы, Вероника! — Карел взял ее под руку. — Зачем зря тратить такое прекрасное утро! Пойдемте, пойдемте! — И он потянул ее по дорожке, вьющейся среди декоративных кустарников. Эва пошла следом за ними.
Кустарник вдоль дорожки становился выше и выше и скоро уже образовал нечто вроде живой вьющейся галереи. Дорожка становилась все уже, Эва отстала, но Карел продолжал вести Нику под руку, плотно прижав ее локоть к своему боку. Нике его близость была неприятна, и она попыталась незаметно отстраниться, но ничего не получилось. Карел не заметил этой попытки — или сделал вид, что не заметил. Он без умолку говорил, кажется, восторгался красотами местности и нахваливал уникальные горячие источники Пьештян. Ника слушала вполуха, ожидая, что с минуты на минуту их нагонит Андрес.
— …А вы что об этом думаете?
— Что? — Нике стало неловко. Очевидно, Карел задал ей какой-то вопрос. Заметив ее растерянность, он повторил:
— Вы верите в омолаживание и продление жизни? Говорят, на этом острове есть источник, который не только способствует омолаживанию, но месяц ежедневного купания в нем добавляет десять лет жизни. Только купаться надо непременно на рассвете.
— С возрастом проблема омолаживания начинает волновать тебя все больше и больше, — рассеянно сказала Эва. — Прямо как графиню Эльжбету.
— А кто такая — графиня Эльжбета? — спросила Ника.
— О, Андрес не рассказывал вам эту легенду? — оживился Карел. — Тут недалеко от Пьештян, в долине Вага, есть замок Чахтице. Четыреста лет назад в нем жила графиня Эльжбета Батори. Графиня Эльжбета была очень красивой женщиной и совершенно не менялась с годами. Пошел слух, что она продала душу дьяволу, а в награду получила вечную молодость.
— Ну, душу дьяволу она на самом деле продала, — рассеянно бросила Эва, по пути срывая с кустарника красно-желтый листок.
— Да? — заинтересовалась Ника. — Это как?
Карел еще плотнее прижал к себе ее локоть:
— Чтобы сохранить молодость, графиня Батори купалась в крови юных девушек. Триста девушек она погубила, а может быть, и больше. Когда об этом узнали, то осудили ее на пожизненное заключение в замке. Если вы задержитесь в Пьештянах еще на день, мы можем туда съездить. Правда, от замка остались одни развалины. Ходит слух, что в полнолуние призрак графини возвращается на место преступлений и для молодых девушек, оказавшихся поблизости, это небезопасно. Эльжбета Батори по-прежнему жаждет крови.
От этой истории Нике стало не по себе.
— Это все действительно было? — чуть помолчав, спросила она Карела.
— Истинная правда, — горячо заверил он.
— Какой ужас!
— Ну что вы, дорогая, — Карел погладил Нику по руке, — не надо принимать так близко к сердцу то, что было четыреста лет назад.
Внезапно заросли кустарника кончились. Дорожка вывела к небольшому пруду, на светлой глади которого плавали огромные листья с загнутыми вверх краями. Листья поддерживали очень крупные кувшинки белого и малинового цветов. Таких Ника никогда в жизни не видела. Однако почти все кувшинки были закрыты, и лишь некоторые начали приоткрывать лепестки.
— Вот, Вероника, это и есть знаменитая виктория регия, королева цветов! — торжественно сказал Карел. — Нравится?
— Очень, — искренне сказала Ника. — Но почему здесь только бутоны? Неужели ни одна не расцвела?