— Ничего, — устало сказал он. — Такое сразу не переживается. Если хочется плакать, то надо плакать.
— Какой подлец! — в сердцах сказала Маша. — Убивать таких надо!
Виктор вздохнул и налил себе еще кофе.
— Самосуд в цивилизованном мире запрещен. Давайте лучше вместе подумаем, как жить дальше.
Когда Виктор вывел Нику из кафе, было уже около одиннадцати. Машин «жигуленок» все еще торчал на стоянке. Завидев их, Маша, встревоженная, растрепанная, кинулась навстречу.
— Где ты пропадала? — с ходу набросилась она на Нику. — Я тут с ума схожу, не знаю, что делать… Твой Андрес со своей блондинкой давно ушел, а тебя все нет и нет… Я весь «Макдональдс» обыскала, думала, может быть, тебе стало плохо где-нибудь!
— Ничего, — ответил за Нику Виктор. — Ей уже лучше.
— Простите, а вы кто такой? — подозрительно посмотрела на него Маша. Этого высокого стройного мужчину с ярко-синими глазами она видела впервые.
— Друг, — улыбнулся он. — Мы с Вероникой Павловной познакомились в Прибалтике. Зовут меня Виктор.
— А сейчас вы откуда взялись? — Машино недоверие отнюдь не рассеялось. — Ника, ты его действительно знаешь?
Ника безучастно кивнула.
— Ладно. — Виктор почувствовал, что надо брать бразды правления в свои руки. — Это ваша машина?
— Да, — растерянно сказала Маша.
— Значит, так. Вы далеко живете?
— На Речном. — Маша растерялась еще больше. — А что такое?
— Можно Веронике у вас переночевать? Домой ей сегодня лучше не возвращаться. Насколько я понимаю, Андрес живет у нее, а она объясняться с ним не в состоянии.
— Конечно, можно. — Маша распахнула заднюю дверцу. — Помогите ей сесть.
Виктор усадил Нику, а сам, не дожидаясь приглашения, уселся на место рядом с водителем. Маша завела мотор.
— Вы хотите, чтобы я вас тоже подбросила?
— Нет, — невозмутимо сказал Виктор. — Я еду с вами. Нам с Вероникой еще многое нужно обсудить. Да и ваша помощь может потребоваться: вы человек не посторонний.
Сейчас Маша была в курсе дела. Выслушав об ограблении квартиры Пожарского и Маринин талант перевоплощения, она потянулась за очередной сигаретой — сегодня Маша выкурила свою не то что месячную, а годовую норму — и спросила:
— Одного я не поняла: какую роль во всем этом играет наш дорогой герой-любовник?
Виктор пожал плечами:
— Главную, разумеется.
— Ну да. — Маша глубоко затянулась. — На меньшее, насколько я успела его узнать, он и не согласится. Но что он делает? Пока все, что вы рассказали, касалось только Марины.
Виктор усмехнулся:
— Найти покупателя и получить заказ — для этого нужны такие связи, каких у бывшей студентки ГИТИСа быть не может. Покупатель должен платить очень большие деньги, и в валюте.
— И Андрес…
— Да, да. У него хорошо налажены контакты в Европе. Собственно, насколько мне удалось выяснить, ограбления частных коллекций — только один из аспектов его деятельности. Когда-то, во времена туманной юности, он специализировался на вывозе за рубеж наших икон. Потом, когда и у нас стало модно коллекционировать предметы старины, он стал поставщиком некоторых таких новых «коллекционеров» — один «новый русский» хвастался, что подарил любовнице старинное колье, принадлежавшее чуть ли не французской королеве.
Маша ахнула:
— Как это?
— Ну, на самом деле принадлежало оно графине Анне-Марии Штудионской и хранилось в замке Козел в Чехии. Мы связались с чешскими коллегами. Говорят, колье лежит на своем месте в витрине.
— Значит, все в порядке? «Новый русский» просто приврал?
Виктор усмехнулся:
— Не совсем. На прошлой неделе мы получили результаты экспертизы. Колье в витрине — искусная подделка. А настоящие бриллианты, очевидно, действительно носила подружка нашего «бизнесмена».
Маша возмутилась:
— Но сейчас вы уже забрали у нее колье?
— Нет. По какому праву? — Виктор досадливо поморщился. — Тот «новый русский» тоже не дурак. Какое колье, говорит. Ничего не знаю. А то, объясняют ему, которое было на шейке у твоей Анжелики. Ах, это, говорит. Да пожалуйста, смотрите — и показывает нечто похожее, но не то.
— А то где?
— Не знаю, но подозреваю, что в Анжеликиной шкатулке с безделушками. Или в банковском сейфе. Точно это знает только наш «новый русский».
— Ну хорошо, — сказала Маша. — А при чем здесь Андрес?
— Андрес и есть тот человек, который «устроил» Анжелике графинино колье.
— Как?
Виктор ответить не успел.
— Карел! — Ника подняла голову. Глаза у нее лихорадочно блестели. — Карел! Боже мой, теперь все понятно!
— Какой Карел? — Маша переводила ничего не понимающий взгляд с Ники на Виктора.
— Карел Жидлицкий со своей Эвой! — Ника вскочила, охваченная нервным возбуждением. — Это они! Теперь понятно, почему Андрес так себя вел! Как он мог! Боже мой!
Она опять опустилась на диван и закрыла лицо руками.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Маша. — Кто это — Карел и Эва?
Но Виктор с сочувствием смотрел на Нику.
— Да, вы правы, — сказал он. — Карел Жидлицкий — один из посредников. Собственно говоря, для вывоза товара за рубеж у господина Инфлянскаса существует два пути. Первый — морской, через Рижский порт. Но сейчас, после отделения Латвии от России он стал не так удобен, как прежде. Второй, налаженный относительно недавно — через Словакию и Чехию. Ваша поездка в Словакию, Вероника, была ему нужна, чтобы подготовить вывоз картин из коллекции Пожарского. Думаю, они с Жидлицким договорились именно тогда. До этой поездки Инфлянскас не знал Жидлицкого в лицо, переговоры шли через посредника. Вы его могли видеть: пожилой господин с бородкой.
— Пожилой джентльмен с Михальской, — бесцветно сказала Ника. — И потом в Модре, в музее…
Виктор кивнул:
— Наверное, он.
— Ну хорошо, — сказала Маша. — Одного я не понимаю — зачем он к Нике прицепился? Даже предложение сделал! Он что, действительно собрался на ней жениться?
Виктор вздохнул:
— А вот это самая неприятная часть истории. Сначала, в Лиелупе, его главной задачей было — увезти подальше Маринину соперницу и дать напарнице без помех обработать Кирилла. Думаю, что он не собирался продолжать этот курортный роман, — ради Бога, извините, Вероника.
Ника только головой покачала. Слушать это было больно, очень больно. Но не слушать она не могла.
— Ладно, — Маша хотела докопаться до сути, — зачем ему понадобилось становиться женихом?
Виктор зло усмехнулся:
— Неужели не догадываетесь? Павел Феликсович Старцев очень известный человек в определенных кругах. И в его собрании есть немало экспонатов, которые бы не отказались иметь западные коллекционеры.
Маша хлопнула себя по лбу:
— О Боже! Конечно! Слушайте, надо немедленно предупредить Павла Феликсовича!
Она кинулась было к телефону, но Виктор ее остановил:
— Куда вы? Третий час ночи!
— Ах да, я и забыла. — Маша замерла на полдороге, растерянно глядя на него. — Что же делать?
Виктор сощурился:
— А вот это нам и предстоит обсудить.
Ника тоже вскочила и теперь переводила испуганный взгляд с Маши на Виктора и обратно. Ведь точно, единственный способ познакомиться со Старцевым — сделать ей предложение! Тогда она будет просто обязана представить жениха своему единственному близкому родственнику! Андрес верно все просчитал. Тревога за крестного на секунду затмила остальные переживания.
— Но ведь… — Ника приложила руки к горящим щекам, — нужно срочно что-то сделать!
— Успокойтесь, дамы, успокойтесь, — Виктор, несмотря на серьезность ситуации, говорил спокойно и даже насмешливо. — Глубокой ночью все равно ничего срочного не предпримешь! Кроме того, у меня есть некоторые соображения, которыми я хотел бы с вами поделиться.
Ника снова опустилась на свое место в уголке дивана, а Маша подозрительно посмотрела на Виктора: