– Да мне несложно, – ответила я, и перевела взгляд на Влада. – Привет.
Он кивнул в ответ, и обратился к дяде Мише:
– Так в какой квартире этот Степаныч живет?
– Ну, подъезд третий, а квартиру не помню, – почесал затылок дядя Миша. – Этаж вроде второй… Или третий.
Он нахмурился и тут же поморщился – видать, голова сильно болела после вчерашнего. Все еще сохраняя доброжелательное выражение лица, я вмешалась в беседу:
– Тебе Вадим Степанович нужен? Я знаю, в какой квартире он живет, только номер не помню. Могу показать.
– Ну, пошли, – без особого интереса согласился Влад.
Спрятав улыбку, я последовала за ним. Возле третьего подъезда он вдруг остановился и спросил, кивком указав на мои руки:
– Ты вместе с пакетом пойдешь?
Я растерянно глянула вниз, обнаружив, что так и несу мусор в руках. Вот блин.
– А, мусор… Я забыла совсем. Сейчас, – я торопливо направилась к бакам, вскоре заметив, что Влад пошел вместе со мной.
Выбросив пакет, я отряхнула руки и радостно сказала:
– Ну, все, идем?
– Ага. Слушай, а ты всегда мусор выкидывать накрашенная ходишь?
Я малость оторопела, а потом вспомнила, что и в самом деле накрасилась с утра. И покраснела.
– Да это… Дела у меня потом, – проблеяла я, не надеясь, что он поверит.
Влад неожиданно не стал ничего комментировать. В молчании мы дошли до третьего подъезда, зашли внутрь, и я провела Влада на второй этаж, к темно-серой двери.
– Вот здесь он живет.
Степаныч, открыв дверь, почему-то не капли не удивился. Оглядел меня, Влада, затем спросил:
– Что случилось?
– Разговор есть, – ответил Влад.
Степаныч посторонился, приглашая нас войти внутрь.
– Ну, проходите, коли так. Потолкуем.
В тесной кухоньке было не протолкнуться – Степаныч занял место у окна, Влад уселся напротив, а я осталась стоять у стены, подпирая пятой точкой кухонный гарнитур.
Посмотрев на меня, Влад поморщился, и неожиданно велел:
– Сядь на диван.
Я бросила удивленный взгляд на него, но послушно двинулась к маленькой кушетке, часть которой располагалась на кухне, а вторая – в коридоре.
Разумеется, я уселась поближе к беседующим, скромно примостившись на краешке.
– Ну? О чем речь пойдет? – спросил Степаныч, внимательно рассматривая Влада.
– Об одном инциденте, произошедшем одиннадцать месяцев назад. В ноябре. Девятого числа вы с Михаилом Ивановичем славно отметили получение его пенсии. Припоминаете?
Степаныч наморщил лоб.
– Так это когда было-то… Мы с тех пор не один раз его пенсию отмечали. Он ведь ее каждый месяц получает.
– Вы тогда сильно напились и полку сломали. В ванной у Марины, – Влад кивнул в мою сторону. – Припоминаете?
– Ну, вроде. Что-то такое помню, да. И чего?
– А десятого вы договорились встретиться у вашего подъезда и опохмелиться. Михаил Иванович пришел не один, а с девушкой. Что-нибудь помните об этом?
Вадим Степанович прищурился, растерянно потерев виски. Огляделся, и жалобно сказал:
– Память ни к черту. Подводит, зараза, вот раньше я все помнил, вплоть до того, в каких колготках дочь в первый класс пошла. А сейчас…
– Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, – настойчиво произнес Влад. – Эта девушка пропала. Ей может грозить опасность.
Степаныч тяжело вздохнул, и неуверенно сообщил:
– Ну, вроде помню я ее. Я тогда удивился, что Миха с какой-то девчонкой идет. Издалека подумал, что Маринка, потом смотрю – волосы вроде светлее. Решил, что перекрасилась – нынче девки вон каждую неделю цвет волос меняют. А когда они ближе подошли, понял, что не знаю ее. У Мишки спросил – говорит, просто прохожая, помогла по доброте душевной. Вот и все. Не знаю, что еще рассказать.
– Вспомните в деталях, как это было. Михаил подошел, наверняка протянул вам руку…
– Да нет, он остановился в трех шагах от меня, что-то ей сказал. Наверное, поблагодарил. Потом ко мне подошел, сел рядом. На сердце пожаловался. Я предложил скорую вызвать. Он отказался.
Степаныч нахмурился, и вдруг сказал:
– А девка эта обратно пошла. Точно, откуда они пришли, она развернулась и туда же направилась.
– В какую сторону?
– Да наискосок, в сторону первого подъезда, – пожал плечами Степаныч.
– А в том направлении что еще есть?
– Ну, за домом пустырь. Потом дорога, которая из города ведет. За ней – лес.
– А во что одета она была, не припоминаете?
Степаныч замялся.
– Нет. Не помню. Да обычно одета, ничего яркого вроде. Может, джинсы, а может, штаны. Куртка вроде была… Тоже обычная.