Я решил тоже выйти из бассейна, поскольку боялся, что ещё немного, и я узнаю, как чувствует себя рак в кастрюле с супом. Я выпрыгнул не так ловко, как Максимилиан, даже чуть не поскользнулся на мокрых камнях. Выругался и присел на мраморную скамеечку.
– А что мы можем, Мордимер? – Вздохнул он, возвращаясь к нашему разговору. – Обвинить архиепископа? Конечно, иногда мы и кардиналов сжигаем на костре, когда придёт такая необходимость, хотя в наши тихие времена это уже случается не так часто, как должно.
Я понял, что архиепископ попал в серьёзную переделку благодаря своему опрометчивому поступку. Он, безусловно, был нужен Инквизиториуму, и теперь должен будет выплачивать долги, в которые попал благодаря интриге, которая казалась ему невинной. И это разумно, поскольку от живого иерарха было бы больше пользы, чем от мёртвого.
– Мы не хотим также и падения ордена, Мордимер, как не хотим компрометировать архиепископа Христиании. Потому что когда эти собаки грызутся между собой, в конце концов они всегда обращаются к нам, чтобы мы их разняли.
Тоффлер сел, взял бутылочку с благовонным оливковым маслом и начал втирать его в тело. Мне было интересно, по какой причине он пожелал рассказать мне подробности интриги, хотя ни в коем случае не должен был этого делать. Для чего я был ему нужен? Потому что мне не хотелось верить, что он говорил то, что говорил, только и исключительно из искреннего желания поделиться тайнами следствия с коллегой-инквизитором. А ведь я даже не был для него коллегой. Ведь инквизиторы из Хез-Хезрона считали себя лучше всех других служителей Святого Официума. Не буду скрывать, насколько я знал, они были в этом во многом правы.
– Ты спрашивал ещё и о тонгах. Я встречался с одним из их главных бандитов.
– С князем?
– Нет-нет. – Он фыркнул от смеха. – Да и, между нами говоря, я думаю, что никакого князя тонгов не существует, так же, как не существует какого-то, якобы, их императора, который имел бы власть над всеми тонгами во всей Империи. Но неважно, это уже другой вопрос, который нас пока не касается... А тонги не до конца довольны и не до конца недовольны. То есть всё по-старому. Как-то проживут от выплаты до выплаты...
– Я по-настоящему благодарен, Максимилиан, что ты согласился мне всё рассказать, – сказал я вежливо. – Всегда приятно увидеть реальную картину мира, а не только тени, танцующие на скале.
– Всегда пожалуйста. – Он улыбнулся по-настоящему сердечно. – Я думал, что будет лучше, если я ознакомлю тебя с фактами. Конечно, ты осознаёшь тот факт, что всё, что было здесь сказано, и всё, что ты узнал в Христиании, должно остаться тайной, твоей, моей и того, кто будет читать отчёт?
– Ясное дело, но... – вдруг прервался я. – Подожди-ка, а мои начальники? Патрик Бугдофф, который меня сюда отправил? Ведь он потребует письменный рапорт.
– Ты не должен рассказывать, – твёрдо ответил Тофлер. – Ни Бугдоффу, ни кому-либо другому. Я выдам тебе документ, подтверждающий, что ты обязан сохранять строгую секретность. И это касается всего, повторяю, всего, что произошло в Христиании. Ты же понимаешь, что если кто-то после прочтения этого письма осмелится задавать вопросы, он совершит тем самым серьёзный проступок?
– Я понимаю – уныло отозвался я. – Но я также понимаю, что Бугдофф будет не в восторге.
– А это уже, дорогой Мордимер, его проблема.
Я был уверен, что Тоффлер провёл подобную беседу со всеми заинтересованными, или хотя бы лишь слегка имеющими отношение к делу. И у меня сложилось впечатление, что, по крайней мере в некоторых случаях, он не был так вежлив, как сейчас.
– Тебе будет трудно убедить де Вриуса, чтобы он держал рот на замке.
– Де Вриус получит то, чего хотел. Шумана публично обвинят в присвоении огромных сумм из средств монахов, и благодаря этому он будет скомпрометирован на всю жизнь. Никто на свете никогда уже не возьмёт его на работу, даже для постройки сарая.
– Кроме нас...
– Кроме нас, – легко согласился он.
Мы вышли в вестибюль, завёрнутые в белые льняные полотенца, настолько длинные, что если их края обшить красной лентой, то, наверное, мы напоминали бы римских сенаторов.
– А где наша одежда? – Забеспокоился я.
– Одежда нам пока не нужна.
Тофлер сбросил полотенце и поудобнее устроился на специально подготовленной платформе.
– Ммм, да, – проурчал он, когда девушка начала втирать ему в кожу ароматное масло с лепестками розы. – Перед визитом к дамам следует приятно пахнуть, – проинструктировал он меня и закрыл глаза. – Над плечами, моя дорогая, там, возле шеи...
Ну что ж... Честно говоря, я думал, что визит даже к самой красивой проститутке не требуют столько подготовки, но раз уж мне предлагали профессиональный массаж, грех было бы отказаться. Тем более что в суровой жизни инквизитора не слишком много места для подобной роскоши.