Он улыбнулся, хотя я дал бы руку на отсечение, что он знал, что я ему льщу. Но знал он или нет, это всё равно, по-видимому, доставило ему удовольствие.
– Скучают, мастер Маддердин, вот и болтают глупости. Вы знаете, какие здесь ходят слухи? Впрочем, не только здесь, а на любой крупной стройке.
– Например? – Заинтересовался я.
– А хоть бы что человека приносят в жертву, чтобы раствор лучше держался.
Конечно, существовали демоны, которые любили человеческие жертвоприношения и которые требовали от своих служителей принесения таких жертв, но я не думал, что какой-нибудь из них мог заниматься вопросами качества строительного сырья. Тем не менее, из лекций в Академии я знал, что бывали каменщики настолько сумасшедшие, чтобы пытаться проводить подобные эксперименты. Впрочем, демонов чаще всего они призвать не могли и только бессмысленно убивали невинных людей, пребывая в убеждении, что совершают ужасные дьявольские ритуалы.
– Вы думаете, что так могло быть и в этом случае?
Он рассмеялся.
– Я знаю, что господину де Вриусу архиепископ строго приказал следить за тем, чтобы ни одно дьявольское суеверие не появилось при строительстве святого храма. И мы стремимся к этому, мастер Маддердин, уверяю вас. Бьюсь об заклад, что и у Шумана так же. Здесь идёт игра со слишком высокими ставками.
– Может, именно поэтому стоит рискнуть и сыграть краплёными картами, – заметил я.
По-видимому, я не убедил Грига.
– Вы думаете, что демон сумел бы построить за нас собор? Или хотя бы ускорить это строительство?
– Нет, господин Григ, конечно, нет. Кроме того, демон не смог бы помочь, однако, безусловно, смог бы усложнить жизнь кому-то другому. Например, де Вриусу. Но то, что я думаю, не важно. Важно, во что могут поверить люди. И на что могут пойти под влиянием этой веры.
Он быстро и размашисто перекрестился.
– Боже упаси!
– Да, упаси, – я согласился с ним. – Ну хорошо, я попрошу вас ещё об одной любезности.
Я вытащил из-за пазухи нарисованный Крамером рисунок и развернул его.
– Может, вы когда-нибудь видели этого человека?
– Святой Андрей, палач римлян! – Воскликнул он и всплеснул руками. – Кто вам нарисовал такое? Скажите, ради Бога, откуда у вас подобный шедевр?!
Признаюсь, меня обрадовала его реакция, так как она свидетельствовала о том, что моё восхищение рисунком Крамера было рождено не художественным невежеством, а эстетическим чувством красоты, присущим всем людям с чувствительной душой.
– Никого нельзя недооценивать, – сказал я вместо ответа.
– Не хотите ли вы сказать, что это Крамер?!
Когда я это подтвердил, он аж закрутил головой от удивления.
– Ну ты смотри, кто бы мог подумать. Аж жалко, что он всё равно сдохнет...
– Вы думаете?
– Он всего лишь пьянь без характера... Я вам кое-что скажу, господин Маддердин. Каждый имеет право выпить, особенно если пьёт за свои. Только человека узнают не по тому, что он пьёт и сколько пьёт, но по тому как пьёт, – он сильно подчеркнул слово «как». – И каким образом это питьё заканчивает.
– Не могу отказать вам в правоте.
– Выпей для веселья, в приятной компании, спой, приголубь девку, хочешь блевать – так иди в угол, чтобы не заляпать себя или кого-нибудь из товарищей. А когда проснёшься – помни, где ты заснул и с кем. Вот это, скажу я вам, и есть культура пития.
– Я точно не буду с вами спорить.
– А такие пропойцы как Крамер... – Он махнул рукой. – Ему всё равно, что, с кем, когда, лишь бы только в башку ударило до беспамятства.
– Тем не менее, талант у него есть...
– Что с того, если через неделю или через месяц его закопают вместе с этим талантом?
– Может так, а может и нет.
Мы ещё некоторое время поговорили о Крамере, после чего Григ потёр руки.
– А вы умеете добиваться своего, – сказал он с удовлетворением.
– Через неделю посмотрим, – ответил я. – А теперь, будьте любезны, скажите мне, не видели ли вы в Христиании человека с рисунка?
– Откуда мне знать. – Он почесал нос. – Вроде нет...
– Вроде?
– Вы знаете, как это бывает. Когда эти бродяги за работой, все перемазанные в грязи, песке или каменной пыли, то все лица похожи друг на друга. Не знаю, не знаю... – Он задумчиво поворачивал лист, как будто хотел рассмотреть изображённое на нём лицо то с боков, то снизу.
Я терпеливо ждал, поскольку знал, что в такие минуты, как эта, не нужно торопить сосредоточившегося человека. Пусть он сам примет решение, сам спокойно подумает. Спешка может привести лишь к тому, что он ошибётся и скажет, что никого подобного не видел, или укажет не на того человека. А у нас, в конце концов, было много времени, и незачем было спешить.