– Может, сами потрудитесь? – Прогудел он, засунув голову внутрь бочки.
– Э, нет, у семи нянек дитя без глазу. Я слишком доверяю вашим способностям, чтобы беспокоить вас непосредственной помощью.
Так мы переговаривались наполовину всерьёз, наполовину в шутку, почти час, прежде чем Карл и Юрген совладали со всеми четырьмя бочками, разбили их и оттащили, чтобы можно было осмотреть пол.
– Ничего! – В голосе Грига звучали разочарование и гнев. – Ничего, гвозди и тернии!
Глубоко наклонившийся Хаутер держал в руке лампу и тщательно освещал каждый фут поверхности.
– Мне тоже кажется, что ничего, – буркнул он.
Я отстранил их, опустился на колени и тщательно обстукал каждый камень. Безрезультатно. Признаюсь, меня жутко разочаровал подобный поворот дел. Я был уверен, и уверенность эта росла по мере того, как продвигалась работа Грига и Хаутера, что после уничтожения бочек мы увидим крышку люка, ведущего в подземелье. И крышка, конечно, была, но только моим идеям и намерениям. Так что я ощутимо чувствовал, как уважение, которое питали по отношению ко мне Карл и Юрген, исчезает, словно плевок на горячем песке. Впрочем, речь ведь шла не обо мне. Не обо мне как о Мордимере Маддердине, но обо мне как о служителе Святого Официума. Недостаток уважения не оскорблял меня самого, но он оскорблял всю организацию, которую я имел честь представлять.
– А сундук, на котором вы сидели? – спросил Хаутер.
– Привинчен к полу, – ответил я.
Конечно, я проверил это заранее, поскольку я не был таким идиотом, чтобы сидеть на входе в тайник, при этом приказывая товарищам искать его в другом месте. Подобные вещи происходят только в комедийных театральных постановках, во время которых аудитория ревёт от смеха, потешаясь над глупостью героев, не видящих знаков и симптомов, заметных для любого разумного человека.
– Может, его отвинтить?
– Господин Григ, вы принимаете меня за полного идиота? Я тщательно осмотрел эти винты. Они настолько старые и настолько ржавые, что почти срослись воедино с проушинами. Если бы кто-то их трогал, я сразу бы это заметил.
– А внутри? Вы открывали крышку?
Вы только подумайте, кто кого взялся допрашивать! Я, однако, стерпел это, поскольку это ведь шло на пользу общему делу.
– Он полон битых бутылок. – Я поднял тяжёлую крышку. – Впрочем, убедитесь сами.
Он подошёл к сундуку, взял стоящий у стены железный лом, которым они ранее разбивали бочки, и потыкал им в стекло.
– Ну вроде...
Он прервался, когда конец лом стукнул по дну. Странный это был звук. Пустой.
– Ещё раз!
Он с силой ударил, и не раз, а даже три. И мы всё время слышали один и тот же пустой звук.
– Все к сундуку! – Приказал я.
На этот раз работа спорилась быстро, как это обычно бывает, когда человек уверен в успехе своего труда и чувствует, что приближается к его счастливому завершению.
– Есть, есть, как Бог свят, – бормотал себе и нам Григ. Но в том, что дно коробки и в самом деле было люком в подвал, мы убедились чуть позже, когда Карл схватился за железное кольцо и дёрнул его вверх. Я присел и увидел привинченную к камням лестницу, ведущую, видимо, в нижний коридор.
– Юрген, – я обратил взгляд на Хаутера, – лезь.
– Что? Что? А почему я? – Он отступил на шаг с выражением ужаса на лице.
Я не хотел ему говорить, что моё решение было результатом определённого вывода, гласящего, что жизнь Юргена является наименее ценной, если говорить о нас троих, и что в случае чего Григ мне пригодится гораздо больше, чем он.
Хаутер волей-неволей начал осторожно карабкаться, и только всё время что-то постанывал про себя. Я тем временем обернулся в сторону Карла.
– Вот видите, господин Григ, как надёжно работает инквизиторская выучка, – сказал я. – Инстинктивно, я повторю: инстинктивно я сразу выбрал место расположения секретного лаза. Разум ещё мог блуждать в дебрях подозрений и предположений, однако интуиция сработала точно и без нареканий.
– Ну-ну, нетактичный человек мог бы даже сказать, что ваша задница превосходит смекалкой вашу голову.
Это было дерзкое резюме, но, признаюсь честно, оно меня развеселило. Что ж, я, в конце концов, был человеком, который умеет посмеяться над собой, и не считаю себя непогрешимым словно дельфийская пифия. Так что я похлопал Грига по плечу.
– Спускаемся, – приказал я. – Потому что если этому балбесу до сих пор никто не оторвал голову, то и мы наверняка в безопасности.
Деревянная лестница была примерно десяти футов высотой и вела в тёмный кирпичный коридор, который сейчас освещал только свет лампы, сжимаемой дрожащей рукой Юргена. Коридор с левой стороны упирался в глухую стену, а значит, большого выбора у нас не было: мы могли пойти только направо.