– Да хоть бы даже и король. Без приглашения тебя вышвырнут вон. Поступим по-другому, – предложил Оррик, – ты пойдешь и отправишь сообщение епископу.
Ему не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что отца Тука в столице нет. Никто даже приблизительно не представлял, когда он явится, и не мог сказать, где его носит. «Отсутствует по делам Конгрегации», – вот и все что удалось узнать Оррику в канцелярии.
– Как? У нас есть лишние деньги? Ты представляешь, сколько стоит отправить весточку без определенного адреса?
Оба, и Оррик, и Аридил, прищурившись, уставились на меня. Я же мысленно присвистнул: тут даже такое есть! Впрочем, упоминание о непредвиденных расходах заставило меня поморщиться.
– У нас даже нелишних нет, – я вывернул карманы.
– Тридцать рогов Аида! – Оррик сплюнул от досады. – Через канцелярию конгрегации такое послание посылать нельзя. Проще сразу попросить, чтобы тебя сожгли на костре, как самозванца. Нужен кто-то посторонний.
– Боюсь, я вам тут не помощник, – печально сказал Аридил. – В эльфийском посольстве вряд ли мне ссудят денег.
Я подошёл к ним обоим.
– Значит, будем выкручиваться своими силами. Загнанная в угол крыса опасна даже для человека.
– Сравнение не очень, – с сомнением в голосе протянул Оррик.
– Зато отражает суть, – я постарался говорить бодрым тоном. – Сейчас мы не люди, а крысы, которых неосторожно загнали в угол. Пусть пока думают, что победили. Хорошо смеётся только тот, кому есть чем.
Глава 11
Из-за режима жёсткой экономии и по причине жуткого дефицита свободной жилплощади мне пришлось снять одну комнату на троих. Вопрос размещения Валены будем решать после того, как вытащим ее из лап священников. В крайнем случае поспит с нами – ширма у хозяина гостиницы, надеюсь, найдется.
Все это я тут же объяснил своим спутникам.
– Спать с женщиной вместе?! – Оррик смотрел на меня, как на сумасшедшего, и даже Аридил на мгновение сбросил маску безразличия.
– Волшебнице это не понравится, – заметил он.
– Не понравится?! – крякнул Оррик. – Да она придет в ярость!
Он вдруг покраснел до корней волос и отвел взгляд, смущенно добавив:
– А ещё, говорят, я храплю.
– Ты храпишь?! – я изобразил на лице недоумение. – Дружище, не волнуйся, ты не храпишь.
Оррик взглянул на меня с удивлением и недоверием.
– Наш молодой друг хотел сказать, что это рычание трудно спутать с храпом, – внезапно произнёс Аридил.
Я не смог сдержать улыбку, хоть и получилась она вымученная. Оррик побагровел, а эльф остался невозмутим.
– И ничего я не… – инквизитор замолчал, и мы все вместе молча уставились на пустую кровать.
– Иан, ты сможешь ее вытащить? – севшим голосом вдруг спросил Оррик.
– Куда ж я денусь! – ответил я с уверенностью, которой не чувствовал.
Комната, которую мы сняли, не впечатляла размерами – вчетвером можно уместиться, но места впритык. Хозяин гостиницы и по совместительству приятель Оррика, Клаус, оказался настолько любезен, что, войдя в наше положение, бесплатно принес нам ширму. Вот только она лишь ещё больше усиливала чувство вины: в темноте ее очертания били в мозг, не давая уснуть. В голове стучалась мысль: «Она настолько мне доверяет, что покорно отправилась в тюрьму». А ведь не ребенок, знала же, что ничего хорошего ее там не ждёт! Застенки этих уродов не санаторий и не отель с пятью звездами. Жива ли она? Я поспешил отогнать слишком мрачные мысли – да, конечно, жива! Оррик прав: им от нас что-то надо. От нас – от меня или от епископа! Осталось только выяснить что. Пока они не получили от ее плена выгоду, ей ничего не угрожает.
Если я думал, что мне удастся хорошенько отдохнуть перед предстоящим визитом в логово льва, то ошибка выяснилась ближе к полуночи, – проспав всего пару часов, я не смог больше сомкнуть глаз. Сто раз перевернувшись с боку на бок, я послал проклятие неизвестному благодетелю и, откинув накидку, тихо выскользнул в коридор.
Меня встретил слуга со свечой.
– Вам что-нибудь принести, господин?
– Мыло и верёвку, – буркнул я, и, увидев, как расширяются глаза мужчины, сказал. – Кофе найдется?
С чашкой ароматного напитка сидеть на крыльце гораздо приятнее, чем без него. Сразу захотелось спать – я знал, как кофе действует на меня. Но точно так же я знал, что все равно не смогу заснуть – слишком многое поставлено на карту. Вспомнилось признание эльфа о трещине в его клятве и тут же пришло на ум, что буквально пару часов назад он называл меня другом. Первый раз за, бог знает, сколько времени. Неужели всегда требуются потрясения, чтобы добиться даже самых мизерных изменений? Почему, стоит мне обрести друзей, как снова приходится их терять? Кто за это в ответе? И не лучше ли оставаться в одиночестве, чтобы никого не подставлять под удар.