Монро задумчиво глядел на меня, вращая хрустальный бокал. На светлой столешнице то появлялась, то исчезала крохотная радуга.
– Вы, Арсен, богаты, умны, сравнительно молоды и обладаете прекрасным здоровьем... Все наслаждения мира вам доступны! И вы, надеюсь, доживете до времен, когда имплантация мозга в тело клона станет обыденной процедурой... А это, мой дорогой, путь к вечной молодости и бессмертию! И все же, все же... – Он сделал паузу и усмехнулся. – Все же вам этого мало. Четверть века, если не больше, вы предаетесь смертоубийственным играм, ищете опасности, рискуете жизнью! Почему?
Я пожал плечами.
– Обычным людям трудно нас понять, и в том никто не виноват, ни мы, ни вы... Откуда эта тяга к риску, к смертельным авантюрам? Спросите у любого экстремаль-щика, и все вам ответят одно и то же: мы такие, какие есть. Все! Богатые, бедные, старые, молодые... Странный народ, согласен! Но разве мир не полон странностей? Взять хотя бы ваших спутников – тех, что остались в машине...
– Их сделали такими, что-то добавив, а что-то отняв. Они модификанты, продукт генетической реконструкции, а вы человек без всяких добавок и изъятий и обладаете свободой воли. Но воля ваша направлена на... Впрочем, не важно! – Будто подводя черту, Монро откинулся в кресле и скрестил руки. – Мы очень кстати заговорили о странном. Вы правы, Арсен, мир полон странных людей, странных событий и явлений. Вот, например, Анклав... Сердце Азии, Бактрийская пустыня... Вы слышали о ней?
– Кто же не слышал о Тихой Катастрофе! – откликнулся я, насторожившись; похоже, мы подбирались к цели визита координатора. – Не только слышал, но и бывал когда-то в тех краях. Разумеется, в прежние годы и, разумеется, не у талибов, а в Пакистане.
– Да, конечно же, Тиричмир... Вы были там в двадцать шестом, а через пару лет случилось это бедствие.
– Поверьте, в этом нет моей вины! – съязвил я, все еще не понимая, куда он клонит. О зарождении Анклава мне было известно не больше, чем компетентным лицам из ООН и прочим шишкам нашей многополярной реальности. Правда, к гипотезам специалистов я мог добавить еще две, но их бы приняли всерьез лишь маги, чародеи да уфологи. Но с ними, как и с ученой публикой, я не делюсь информацией, и поэтому зигзаг, совершенный мыслью координатора, остался для меня загадкой. Жиль Монро, важный чиновник СЭБ, кое-что выяснил об Арсене Измайлове и этого не скрывал... Что ж, превосходно! Раз не скрывает, значит, нуждается в помощи, в консультации либо посредничестве... Но при чем тут катастрофа и Анклав? Свой интерес к подобным темам я никогда не афишировал.
Монро побарабанил пальцами по столу, прищурился на алый напиток в бокале, затем произнес:
– Мы собираемся отправить экспедицию, Арсен. Не в этом году, а весной, месяцев через пять-шесть... И мы хотим, чтобы вы ее возглавили. В ранге аккредитованного эксперта СЭБ.
Признаюсь, меня нелегко удивить, но после этих слов я вдруг почувствовал, что рот мой приоткрылся, а брови лезут вверх. И недаром! Бывают, конечно, случайности, но все же, все же... Сказанное Монро совпадало с моими намерениями с такой удивительной точностью, что на секунду я усомнился в сущности координатора. Мы, обитатели Уренира, умеем изменять свое обличье; быть может, сие и доступно талгам? И Жиль Монро – не человек, а кто-то из моих приятелей с седьмого неба?
Мысль промелькнула и исчезла. Нелепое предположение! Во-первых, талги не способны к телесной трансформации, а во-вторых, мой гость не являлся искусной подделкой, что подтверждалось его ментальным излучением.
Выходит, случайность, подумал я и, сохраняя маску удивления, промолвил:
– Подробности, мой друг, подробности. Что за экспедиция? Каков ее состав? В чем состоят ее цели и какова причина отправки? Что-то произошло в Анклаве? Или во внешнем мире? И наконец, с какого бока вы вышли на меня? И почему?
Монро уставился на свой фужер, и я плеснул ему вина. Сделав нескольно глотков, координатор одобрительно причмокнул и произнес:
– Могу вас заверить, Арсен, что ничего достойного внимания в Анклаве и в мире не свершилось. Над Бак-трийской пустыней небо в дымке, а что под ней, то ведомо лишь одному создателю. Мир... Что ж, эта шестиголо-вая гидра гниет по-прежнему и потихоньку сползает в пропасть. Все как обычно: говорильня в ООН, конфликты Индии с Китаем, арабов с Израилем, склоки Канады с Данией из-за Гренландии, голод в Заире и Поволжье... Ну, о последнем вы, вероятно, наслышаны.
Я кивнул. Правда, у нас в России это называли не голодом, а временными перебоями снабжения.
Солнечный луч скользнул сквозь ажурный полог виноградных листьев и разлегся на столе, около миски с фруктами. Приподняв бокал, Монро полюбовался алыми искрами в напитке.
– Теперь о причинах и, собственно, об этой экспедиции... Было пять попыток, предпринятых СЭБ, проникнуть в зону недоступности: с воздуха – на экранолетах и с помощью парашютного десанта и с земли – на джипах, танках, лошадях, верблюдах... даже, если не ошибаюсь, на яках. И знаете, чем все это кончилось? – Сделав паузу, он угрюмо сообщил: – Ничем! Животные в пустыню не идут, а люди и техника не возвращаются. Великолепное оборудование и наши лучшие специалисты! Мы даже трупов их не видели! – Лицо координатора омрачилось еще больше. – Предпринимались другие попытки – Китаем, Индией, Россией, Союзом Сдерживания и, разумеется, исламистами... По нашим подсчетам, около ста экспедиций за восемь с половиной лет, и все безрезультатны! Все по одному сценарию: люди уходят, связь слабеет, затем прерывается, и – тишина... Как на кладбище в зимнюю ночь.