Стоктонский эпизод, случившийся в сентябре 1977 года, когда преступник украл запонки, был его двадцать третьим нападением и произошел после четко отмеренного летнего перерыва. Скрип крючков по карнизу, на которых держалась штора, разбудил двадцатидевятилетнюю хозяйку спальни на северо-западе Стоктона. Она подняла голову с подушки. При свете, горевшем снаружи, в патио, успела увидеть силуэт в дверях. Но тут луч фонарика ударил ей в лицо, ослепив, и силуэт исчез, а сгусток энергии быстро переместился к постели. Предыдущее нападение он совершил в выходные накануне Дня поминовения. Нынешнее произошло в половине второго ночи во вторник после Дня труда[7]. Лето кончилось. Он вернулся.
Теперь он охотился за парами. Пострадавшая женщина пыталась описать полицейскому неприятный запах, исходивший от человека, который на нее напал. Ей никак не удавалось описать его. Несоблюдение личной гигиены тут ни при чем, говорила она. Пахло не из подмышек и не изо рта. Полицейский отметил в протоколе, что со всей определенностью жертва смогла сказать только, что этот запах казался запахом возбуждения, исходившим не от какого-то определенного участка тела, а из каждой поры. Страж порядка спросил, нельзя ли поконкретнее. Но никаких уточнений она сделать не смогла. Все дело в том, что подобных запахов она никогда прежде не ощущала.
Как и в других эпизодах, произошедших в Стоктоне, преступник заявлял, что ему нужны деньги, но не брал наличных, хоть они лежали на виду. Что ему было нужно, так это вещи, ценные для тех, кого он подвергал насилию: обручальные кольца с гравировкой, водительские удостоверения, сувенирные монеты. Те запонки, фамильная реликвия в необычном стиле 50-х годов XX века, были украшены монограммой из инициалов «Н.Р.». Полицейский, который записывал показания, схематично изобразил их на полях протокола. Мне стало любопытно выяснить, насколько уникальна эта вещь. Благодаря поискам в Интернете я знала, что мужские имена на «Н» встречались сравнительно редко, всего один раз на сотню в 30–40-х годах XX века, когда скорее всего и родился первый владелец этих запонок. Я вбила их описание в «Гугл» и нажала ввод.
Нужна изрядная доля самонадеянности, чтобы решить, будто доморощенный детектив вроде меня сможет раскрыть сложное дело о серийных убийствах, которое оказалось не по зубам специальной следственной группе, включавшей представителей пяти полицейских отделений Калифорнии и ФБР. У моей увлеченности раскрытием преступлений личные корни. Нераскрытое убийство, случившееся по соседству с нами, когда мне было четырнадцать лет, пробудило во мне интерес к нераскрытым делам. С появлением Интернета мой интерес трансформировался в активные поиски. Как только документы публичного характера стали доступны в Сети и были изобретены изощренные поисковые системы, я поняла, что мой мозг, в котором хранятся детали преступлений, и пустая поисковая строка могут прекрасно взаимодействовать, и в 2006 году открыла сайт под названием «Дневник реальных преступлений» – «True Crime Diary». Когда мои близкие засыпают, я путешествую во времени и занимаюсь переосмыслением давних улик с применением технологий XXI века. Я принимаюсь стучать по клавишам, искать в Интернете улики, ускользнувшие от внимания властей, прочесывать оцифрованные телефонные справочники, школьные выпускные альбомы, панорамы мест преступления в гугл-картах – весь неисчерпаемый кладезь потенциальных ниточек для детектива с ноутбуком, существующего ныне в виртуальном мире. Своими гипотезами я делилась с преданными читателями моего блога.
Я написала о сотнях нераскрытых преступлений: от душегубов с хлороформом до священников-убийц. Однако дело «Убийцы из Золотого штата» захватило меня больше всех остальных. Помимо пятидесяти сексуальных нападений в Северной Калифорнии на нем лежала ответственность за десять зверских убийств на юге того же штата. Это дело растянулось на целое десятилетие и в итоге привело к изменению законов штата, касающихся базы данных по ДНК. Ни «Зодиак», который терроризировал Сан-Франциско в конце 1960-х и начале 1970-х, ни «Ночной охотник», приучивший жителей Южной Калифорнии запирать окна в 1980-х, не проявляли такой активности. Однако «Убийца из Золотого штата» остается малозаметной фигурой. У него не было броского, запоминающегося прозвища, пока я не ввела его в употребление. Он совершал нападения на территориях, подведомственных различным полицейским отделениям Калифорнии, которые не всегда делились информацией или тесно взаимодействовали друг с другом. К тому времени, когда анализ ДНК показал, что преступления, между которыми ранее не усматривали никакой связи, на самом деле совершил один и тот же человек, с момента последнего предположительно совершенного им преступления прошло более десяти лет, и его поимка не значилась в списке приоритетных задач. Он оставался на свободе, никем не замеченный и неопознанный.
7
День поминовения отмечается в США в последний понедельник мая, День труда – в первый понедельник сентября. –