– Но ты подвергал свою жизнь опасности!
Хотя он знал, что не прав, назойливая заботливость Фелиции оказалась последней каплей. Он хотел, чтобы его оставили в покое, дали возможность подумать, а она продолжала болтать – казалось, чувствуя угрозу потерять его привязанность.
– Как я и сделал, да? – прервал он. Весь вечер он не переставая думал о Джини. Видел он ее на самом деле или это плод его воображения? Он всегда волнуется перед концертом, не сыграли ли нервы над ним злую шутку? Но если она и вправду жива, как ее найти?
– Джордан, что с тобой? Тебя что-то гложет, я же чувствую.
– Мне бы не хотелось об этом говорить. Ладно?
– Хорошо, – сказала она, – не сейчас.
– Почему бы тебе не проверить, все ли у нас в порядке? А я пока приму душ, – проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал с теплотой. Наклонившись, Джордан поцеловал Фелицию в макушку: – Не беспокойся, мое отвратительное настроение к тебе не имеет никакого отношения.
Она кивнула, делая вид, что успокоилась, однако она была слишком умна, чтобы ее можно было так просто задобрить.
Джордан уже собрался в душ, когда услышал за дверью какой-то шум. Наверное, чересчур нетерпеливый поклонник прорвался. Меньше всего в этот вечер Джордану хотелось встречаться с рьяными почитателями, но какое-то интуитивное чувство заставило его на время забыть про душ и выяснить, что там происходит.
Спустя несколько мгновений на пороге появился Луи с запиской в руке.
По-детски выведенные черным фломастером буквы на измятом листочке из записной книжки прыгали перед глазами:
«Пожалуйста, верьте мне! Я на самом деле ваша дочь и должна вас видеть! Прямо сейчас! Мелани Кинг».
– Хорошенький сегодня вечерок, – начал Луи. – Босс, я понимаю, это звучит дико, но девчонка и в самом деле похожа…
Но Вулф перебил его:
– Джордан, это просто еще одна попытка вытянуть из тебя денежки за твое якобы отцовство. Каждая малышка в Америке хочет быть принцессой с папочкой-миллионером.
– Может быть, ты прав, – пробормотал Джордан, – так что ты хотел сказать, Луи?
– Она в самом деле похожа на вас, босс. У нее черные волосы. И…
– К черту! – опять прервал Вулф. – Здесь у половины ребятишек черные волосы. Она небось целый год каждое утро смотрелась в зеркало, стараясь выглядеть как можно более похожей на Джордана.
– Может, мне взглянуть на нее? – проговорил Джордан.
– Если ты это сделаешь, мы не скоро отвадим ее, она же чокнутая, – убеждал Вулф. – Нельзя предвидеть, что она скажет или сделает. А если это попадет в газеты? Пусть лучше Фелиция займется ею.
Джордан поколебался, но потом решил:
– Ты, конечно, прав.
С разорванной запиской в руках, вместо лица застывшая маска – такой Фелиция двинулась в соседнюю комнату. Джордан почти пожалел девчонку, кем бы она ни была, ведь ей предстоял разговор с Фелицией.
Он подошел к двери, слегка приоткрыл ее и стал прислушиваться. Молодой дрожащий голос, который он никогда раньше не слышал, необъяснимым образом тронул его.
– Вы не понимаете, мисс Бреннер. Я не помешанная. Мистер Джекс действительно мой отец.
– С чего ты решила выдумать такое? – требовательно спросила Фелиция.
– Я не выдумывала. Мама мне сказала.
– Понятно, – осторожно произнесла Фелиция, стараясь вложить как можно больше неприязни в это слово.
– Нет! Вам не понятно! – В юном голосе зазвучало раздражение. – Моя мама не из таких. Она учительница, и она не хотела, чтобы я приходила сюда. Правду об отце я узнала от нее только потому, что она была при смерти четыре месяца назад. Она очень долго болела.
– Послушай, это звучит все более дико. Тебе нужны деньги, да? Оплатить пребывание в больнице? Я поняла, ты хочешь помочь матери, но ты должна усвоить: какие бы проблемы ни стояли перед тобой, мистеру Джексу до них нет дела. Ты хорошая девочка, это видно. Не из тех, кто пытается начать судебный процесс против рок-звезды о признании отцовства.
– Вы даже не слушаете меня, верно? Думаю, вы боитесь дать мне возможность поговорить с ним.
– Я не боюсь тебя, малышка. Я с такими сталкивалась тысячу раз, их истории были похитрее. У тебя ничего не выйдет.
– Мне нужно поговорить с ним всего пять минут!
После этих слов Джордан распахнул дверь и вошел.
– Я сам займусь этим, Фелиция, – сказал он привычно мягким тоном, но в его голосе прозвучал приказ.
Глаза Фелиции вспыхнули, стали жесткими.
– Не думаю, что это умно с твоей стороны, Джордан.
Он едва ли слышал ее слова. На стадионе все еще кричали и скандировали его почитатели, но в маленькой комнате установилась такая тишина, что казалось, никто не дышал.
Джордан чувствовал биение пульса, шум крови в ушах – опасения и недоверие быстро сменились огромной радостью. Едва он взглянул на девочку, как сразу понял: да, она его дочь.
Долго он стоял не двигаясь, пытаясь унять волнение.
Его дочь! Эта черноволосая, длинная как жердь, одетая в тесные джинсы и ярко-розовую рубашку, которая явно ей велика, бунтарского вида женщина-ребенок с огромными темными глазами и слегка неровными зубами – его дочь! Опять в ушах зашумело.
Ему почудилось, что он перевернул страницу жизни назад и увидел себя в этом возрасте.
Джордан был потрясен силой душевного подъема, который он испытывал, и главным было не столько чувство нереальности происходящего, сколько ощущение счастья. Неожиданно жизнь принесла ожидание чего-то светлого, чего-то такого, что он уже давно отчаялся найти. И теперь он был полон решимости во что бы то ни стало, чего бы это ему ни стоило, не упустить своего счастья.
Нет, это не случайное совпадение, что он увидел похожую на Джини женщину у стадиона. Почти наверняка девочка так или иначе связана с ней… Все эти мысли вихрем проносились в голове, однако черты его бронзово-загорелого лица оставались спокойными, поведение не выдавало внутреннего волнения.
Девочка, стоявшая перед ним, поражала тем, что в ней он ясно видел тринадцатилетнего мальчишку, каким сам был когда-то. Едва взглянув на нее, Джордан отметил и ее ребячливую мрачность, и упрямый вызов, и болезненную неуверенность юности. Точно так же, как он тогда, девочка вся состоит из противоречий. Ей пришлось выдержать трудную борьбу, чтобы встретиться с ним, но вместо радости от успеха у нее на лице враждебность и замешательство. Казалось, она колеблется, не слишком ли далеко зашла на этот раз. Девочка, которая смогла уговорить полицейских пропустить ее, потом одержала победу над Фелицией, теперь стояла перед ним, не говоря ни слова.
До Джордана смутно доносились голоса его друзей, но он ничего не воспринимал, околдованный потрясающим сходством.
– Симпатичная девчушка, – сказал Луи.
– Старая история! Несмотря на ее обаяние, держу пари, все, что ей нужно, – это деньги.
– Или фото в газете. Все хотят погреться в лучах славы босса.
– Вот это точно, – цинично поставила точку Фелиция.
Мелани в ужасе воскликнула:
– Неправда! Все не так! Не нужны мне никакие деньги. – Юное лицо исказилось от обиды. И весь гнев обрушился на Джордана: – И вовсе вы не мой отец! Я не хочу, чтобы вы были моим отцом! Мама была права, когда велела мне держаться подальше от вас!
После этого взрыва Мелани повернулась и навсегда исчезла бы из его жизни, если бы Джордан рывком не бросился вперед и не преградил ей путь. Резкое движение вызвало боль в грудной клетке, он побледнел и застонал, но, несмотря на это, поймал ее у выхода. В тот момент, когда она отчаянно дергала ручку двери, его ладонь опустилась на ее пальцы. Она отдернула руку, как от ожога.
– Я тебя не трону, – мягко проговорил Джордан, – если не будешь убегать.
– Мне не нужны деньги, – прошептала она отрывисто.