Джордан железной хваткой удерживал ее руку. Знаменитая рок-певица помахала Джордану из другого конца зала. Еще одна красивая женщина в красных атласных брючках тепло улыбнулась ему.
– Джордан, ты обо мне не беспокойся. Общайся с друзьями, – умоляла Джини, – Фелиция пригласила много важных людей. Уверена, они хотят встретиться с тобой.
– Не будь глупышкой, – резко ответил он и опять потащил ее танцевать.
– Боюсь, я, как обычно, отвлекаю тебя, заставляю пренебрегать своими обязанностями. Фелиция завтра взбесится.
– Ты в самом деле думаешь, что меня это беспокоит?
Джордан вывел ее в лоджию, и оттуда они в темноте никем не замеченные проскользнули на террасу. Они уже не танцевали, но он по-прежнему с нежностью держал ее за руку.
Где-то вдалеке опять зазвучала музыка. Сладко пахло цветущим жасмином. Лунный свет играл на волнах океана. Подол ее платья задел бархатные лепестки гераней.
Джини чувствовала прикосновения его пальцев, ласкающих ее шею круговыми движениями, и кожа ее горела. Она вздрогнула.
– Холодно? – Его рука скользнула вдоль ее спины, и он прижал Джини к своему горячему телу.
Не говоря ни слова, она покачала головой, хотя задрожала опять. Лишь одного его прикосновения было достаточно, чтобы наполнить жаром кровь. Она старалась не обращать внимания на мягко ласкающие ее спину руки, но нет, это было невозможно.
– Расскажи мне сегодня о своих планах на осень, Джини. Я старался быть терпеливым, но мое терпение на исходе. На днях звонил директор школы из Хьюстона и сказал, что ты подписала договор на следующий учебный год. Я жду, что ты мне что-нибудь скажешь, а ты молчишь. Даже подготовку к этому приему ты организовала так, чтобы держать меня на расстоянии. Каждый раз, когда я задаю тебе этот вопрос, ты отделываешься от меня под любым предлогом.
– Это потому, что я и сама не знаю, как быть, – прошептала она с болью.
– Черт возьми! Ответь же мне. Ты мне очень нужна. Я не могу оставаться в неизвестности. Давай все решим до поездки в Шотландию.
– Хорошо, Джордан. Сегодня вечером я приму решение. Обещаю, что все скажу тебе сразу после приема. Но теперь мне нужно побыть одной, чтобы спокойно подумать.
Он не знал, как быть. В это время кто-то позвал его с верхнего балкона, там его искали.
– Хорошо, Джини. Я не буду давить на тебя. – Он нежно поцеловал ее растрепанные волосы и ушел наверх.
Постояв немного, Джини вернулась в дом. Она бродила среди толпы людей, слишком занятых тем впечатлением, которое они производят друг на друга, чтобы замечать ее. Джини взяла с серебряного подноса бокал шампанского, предложенный официантом, и отпила глоток. Вокруг нее звучал смех, продолжались танцы, но она была далеко.
Она ушла в свои мысли. Оставаться с Джорданом или нет? Если она действительно нужна ему, важно ли для него, подходит она к этому миру или нет? Может быть, ему и правда нужна жена совершенно из другого мира?
Разве один бурный год жизни с Джорданом не стоит целой жизни, проведенной в одиночестве? Да и о Мелани надо подумать. Джордан – прекрасный отец.
Джини поставила наполовину выпитое шампанское на мраморную полочку камина. Да, нужно найти Джордана и поговорить с ним. Вместе они все решат.
Но оказалось, что его не так-то легко найти. Она искала повсюду: в доме, на террасе, – но его нигде не было. Наконец она спросила Клэя и Фону.
Фона не обратила внимания на предостерегающий взгляд Клэя и, хитро улыбаясь, сказала:
– Джини, дорогая, почему бы вам не прогуляться на пляж?
Джини поблагодарила ее и уже через мгновение сбежала по деревянной лестнице на мягкий песок. Вначале пляж показался ей пустынным, и Джини направилась было обратно к дому.
Но вдруг услышала голоса и замерла на месте.
Высокого роста мужчина стоял с женщиной в тени утеса, под пальмами. Они явно хотели побыть одни. Платье с блестками переливалось при свете луны, и Джини почувствовала резкую боль – она сразу же узнала эту пару.
Какое-то внутреннее чувство предостерегало Джини: не подходи. Но когда она услышала свое имя, никакая сила не могла уже заставить ее уйти, хотя она чувствовала себя очень виноватой за то, что подслушивает.
– Джордан, влияние Джини на твой имидж ужасно. Ты же слышал, что сказал Джо Саймон.
– А может быть, я перерос этот имидж холостяка.
– Джордан, между нами было много общего, пока не появилась она. Мы могли бы опять быть вместе, если она уедет. Если ты хочешь жениться, то почему на ней? Почему не на мне? Она ведь не приемлет сам факт, что ты знаменит, а это – хочешь ты того или нет – очень важная часть твоей жизни. Она даже не знает самого необходимого, даже того, как вести себя с репортерами, с нужными людьми. Она не умеет устроить прием. Сегодня тут мог быть просто кошмар, если бы я не взяла все в свои руки. Но хуже всего, что ей это безразлично.
– Нет, не безразлично. Никто не мог бы привыкнуть к такой жизни за месяц, особенно после всего, что она пережила. Мне самому понадобились годы.
– Но когда она была с тобой, ты был никем. Тебе даже нравилось быть никем. Она погубит тебя, Джордан! Неужели я могу быть рядом и спокойно наблюдать, как она разрушает то, что мы вместе создали?
– Она любит меня. А ты любишь того, кем я стал.
– Разве это так плохо? Задайся вопросом, Джордан, кто сделал для тебя больше? Кто может сделать для тебя еще больше? Я сделала из тебя звезду. Неужели ты хочешь отказаться от всего?
– Нет.
– Поцелуй меня, Джордан, в последний раз. Неужели тебе с ней лучше?
В молчании ночи Джини познала самую сильную боль в своей жизни. Шумел прибой, набегали волны, медленно целовали песок, и через мгновение их опять поглощал океан. Ветер шелестел листьями пальм, но Джини слышала только, как молчат мужчина и женщина там, в темноте. Когда она представила себе соединившиеся губы Джордана и Фелиции, его руки на ее теле, в горле появился комок. Ничего не видя, она повернулась и, спотыкаясь, побрела к дому.
Фелиция принесла Джордану успех. А что она, Джини, сделала для него? Что она могла сделать?
Что бы ни говорил Джордан, он не такой, как остальные мужчины. Он знаменитость. Она не может винить его за Фелицию. Она понимает: он изо всех сил, как и она, старается поверить, что у них есть возможность вернуть свое счастье. Страсть, которую он питает к ней, подлинна, но никогда любовь и страсть не помогут преодолеть существующие между ними различия. Фелиция права. Даже если Фелиция не любит Джордана так сильно, как Джини, она способна дать ему то, что для него важнее любви. Если Джини уйдет, Джордан в конце концов будет счастлив с Фелицией.
Она должна оставить Джордана, как сделала это много лет назад, и по той же причине: она никогда не станет той женщиной, какая ему нужна.
Проходя через комнаты, заполненные гостями, Джини натыкалась на смеющиеся незнакомые лица, ощущала запах сигаретного дыма, аромат дорогих духов.
В противоположном конце зала она увидела Джеймса, который стоял, лениво прислонившись к стене, рядом с рыжеволосой красавицей. Резкий ритм нового танца зазвучал с той же первозданной необузданностью, как и тот, во время которого танцевали Джордан с Фелицией.
Внезапно Джини пришло в голову, что ей не удастся сбежать просто так. Джордан слишком упрям, он не отпустит ее. Надо сделать что-то такое, чтобы он убедился: она ему не нужна. Что-то такое ужасное, чтобы ему даже в голову не пришло снова разыскивать ее.
Она поймала насмешливый взгляд Джеймса. Теперь она знала, что делать. Медленно ее губы раздвинулись в соблазнительной улыбке, вызывавшей все большее изумление на лице Джеймса, пока она приближалась к нему. Молодая актриса, стоявшая с ним, отошла, поняв, что не сможет соперничать с Джини.