Капитан не выдержал и расплылся в улыбке:
– В субботу, значит… хорошо! Сообщите мне, когда посчитаете, что суббота наступила, – хохотнул он, и Венди тоже ему улыбнулась.
– А какой второй вопрос?
Тут капитан посерьёзнел и посмотрел ей прямо в глаза:
– Как зовут Вашего отца и Ваших братьев?
– О. Это так… заботливо с Вашей стороны… я не сомневалась, конечно, в Вашем благородстве, но вот так осознавать, что Вы действительно не намерены позволить мне забыть… Джеймс, Вы пират, а всё, о чём я думаю, когда я рядом с Вами, – что всем мужчинам в мире следовало бы поучиться у Вас честности, достоинству и порядочности. Я очень Вам благодарна. Моих братьев зовут Джон, ему сейчас семнадцать, и Майкл, ему скоро одиннадцать, полное имя моего отца Джордж Джонатан Дарлинг, и своё полное имя я тоже, к сожалению, хорошо помню.
– Выходит, остров не действует на Вас, и я был прав? Что ж. Славно.
Джеймс зевнул, и Венди не удержалась от того, чтобы пригладить его роскошные локоны.
– По-моему, Вам пора спать, капитан, – заметила она, – я пойду.
Захватив Лопе де Вегу с книжного столика, она встала, но не успела проковырять и двух шагов, как сильные руки подхватили её (и она не вздрогнула):
– Вам следует поберечь ножку.
– Это лишнее, конечно… но я, пожалуй, соглашусь.
И только в спальне Джеймс понял, какая это была неудачная идея, собственноручно укладывать маленькую леди в свою кровать. Пришлось закусить губу, но какой-то бесёнок дёрнул его признаться:
– Я ещё не был так близок к тому, чтобы сделать глупость.
Сильные руки отпустили, но задержались у стройного тела, чуть поглаживая его, и во рту у Венди вдруг пересохло: мысли глупости, о которой говорил Джеймс, вызывали у неё такие сладкие ощущения, каких она в жизни не испытывала, и, одновременно, пугали её до чёртиков. Наверное, она немного напряглась, потому, что Джеймс мягко добавил:
– Но, обещаю, Венди, я для Вас не опасен, – он склонился, чтобы поцеловать её щёку, подождал, удостоверился, что леди позволяет ему это сделать, и согрел нежную кожу дыханием.
Леди осторожно приобняла его в ответ, когда он хотел отстраниться. Капитан изогнул бровь.
– Джеймс… наверное, я бы хотела…
– Нет, не хотели бы, – Джеймс не удержался от того, чтобы ухмыльнуться, – посмотрите, Вы вся сжались и дрожите предо мной, как воробушек, – он сказал это так ласково, что Венди заулыбалась, – что-то подсказывает мне, что это не от сумасшедшего вожделения. По-моему, Вам нужно привыкнуть к тому, что в мужской компании Вы можете чувствовать себя защищённой. Можете разбить для этого хоть все мои банки, только будьте осторожнее с фиалами которые не подписаны, – в них яд. В конце концов, Вы ведь моя гостья.
Тут капитан подмигнул ей, и Венди искренне засмеялась.
– Ну, вот, уже лучше. Спокойной ночи, Венди! Увидимся днём!
– Спокойной ночи, Джеймс.
*
– Я нервничаю.
Сцепив пальчики на металлическом манжете, торчащем почти полностью из-под закатанного рукава шелковистой рубашки, Венди замедлила шаг.
– Нет, нет, мы идём, – твёрдо добавила она, когда капитан остановился, и уверенно потянула его вперёд, – просто я опасаюсь, вдруг меня опять накроет? Вы не видели того, что видела я… Джеймс, я все эти луны по сто раз прокручивала в голове, как мы с ним снова встретимся, но то, что он сделал, автоматически тоже прокручивалось каждый раз. Боюсь, что когда я опять увижу его близко, то захочу порвать его на куски… И испорчу всё, чего Вы добивались долгие столетия…
– Милая моя Венди, – Джеймс ещё раз остановил её и постарался ободряюще улыбнуться, – уж поверьте, я понимаю Вас, как никто, Вы ведь тоже, слава богу, не видели того, что я видел. Я полностью разделяю Ваши чувства… и они, признаюсь, удивляют меня, поражают, восхищают. За эти самые долгие столетия – и это достовернейший факт! – ни одна живая душа не бросилась защищать меня. Здесь, в Нетландии, мне суждено быть окружённым трусливыми глупцами, да, но даже в тот далёкий период, когда я ещё жил свою жизнь, ни в одном бою никто, понимаете, никто не закрыл меня собственным телом перед лицом истинной или потенциальной опасности. И тут – Вы. Леди. Крошечная, раза в два, если не в три, – ха! – наверное, меньше меня, тонюсенькая, словно осинка, сроду никакого оружия в глаза не видели, не то, что в руках не держали, и кинулись вперёд меня, как тигрица, ей-богу, да так, что я чуть не обалдел! Знаете, все мои усилия и все столетия поблекли по сравнению с этой секундой, поэтому, дорогая, не переживайте, Вы никак не можете ничего испортить. Даже если завтра же наш остров погрязнет в войне, ради Вас я найду способ, как быстро всех помирить. Капитан Крюк – великий миротворец! Ха-ха-ха-ха!
Венди посмотрела в его лукавые глаза и тоже засмеялась, подвластная их игривости и жизнелюбию.
– По крайней мере, если не миротворец, то дипломат и переговорщик я и впрямь умелый, – весело кивнул капитан, – надо быть истинным богом коварства, чтобы меня в этом обскакать! А у нас тут таковых не водится.
Он жестом предложил ей продолжить путь. Капитан и Венди, как вы уже догадались, шли знакомиться с Питером Пеном, прошло ещё несколько лун, и Венди решила, что суббота наступает сегодня, и что тянуть с этим делом более ей не хотелось бы, а мудрый Джеймс предварительно предупредил Пена и мальчишек, что приведёт «леди Гостью» (ох уж эти мелкие хулиганы со своими выдумками на прозвища!), и что встретить её нужно со всей возможной вежливостью и манерами. Джеймс, естественно, не имел ни малейшего понятия о том, что истинный бог коварства уже тысячу лет действительно живёт с ним по соседству, ходит чумазый, как простой смертный, и искренне считает себя обычным маленьким мальчиком, не желающим расти, как и было изначально запланировано в рамках сюжета нашего романа. А ещё, Джеймс также не знает, что сам он так хорош, красив, многогранен, романтичен и столь интересен для изучения и вовлечения в разные трагичные и чувственные жизненные ситуации, что маленький трикстер со своими озорными зелёными глазками померк на его фоне с первой же главы. Конечно, это он, наш старый друг, юный обиженка-бог обмана, давным-давно позабывший и своё настоящее имя, и свой королевский дом среди Девяти Миров; его тоже стёрли, как и всех Сми, и ту Венди, у которой теперь рыбий хвост вместо человеческих ног, и многих других Венди, и всяких остальных героев, но Питер (мы будем называть его «Питер», чтобы ни в коем случае не напомнить ему, кто он такой) выпросил для себя особые условия.
Кто-то из вас, возможно, увидел в Нетландии аналог Пустоты меж мультивселенных: тут вам и Чёрный замок, и подземные лазы с убежищами, и корабль, и Камни Бесконечности (вы же узнали их в качестве пресс-папье? А в кольце с таафеитом? Конечно, никакой это не таафеит, а камень Силы, да ещё и вполне себе функционирующий, иначе как, по-вашему, Джеймс может поднять толстяка-Габи крюком на вытянутой руке? Сам Джеймс, конечно, воспринимает свои силы, как нечто само собой разумеющееся. А в пузырьке с пыльцой фей вы, дорогие читатели, заметили светящийся синий порошок? Это же камень Пространства, истёртый в прах, феи умело подсунули его капитану под видом своего собственного волшебства, хитрюги! Интересно, как бы повёл себя Капитан Крюк, знай он о Камнях Бесконечности? В Нетландии их полно, но он перестал собирать их ещё в первый год своего пребывания на острове, слишком много их валяется под ногами, никакой эксклюзивности!), но некто очень могущественный, кто стоит за сценарием каждой жизни, реальной или стёртой, написал для юного бога особенный вариант острова вне времени, раскрасил его яркими красками, добавил сочной листвы, хорошей погоды, разнообразной сказочной живности, назвал покрасивее, – «Нетландией», – и поместил его в волшебное открытое море, чтобы Питеру не слишком хотелось покидать своё жилище, полное чудес. Сделка заключалась в том, что Питер должен был следить за всеми стёртыми детьми, чтобы те не мешались под ногами у серьёзных дяденек и тётенек из УВИ, занятых взрослыми преступниками против времени, на условиях полной секретности. Питер спросил тогда, что случится, если он нарушит уговор, и ему ответили так:
– Каждое твоё нарушение, маленький бог, будет влиять на твою память. Чем больше ты будешь рассказывать, тем меньше будешь помнить, пока сам не забудешь всё, включая магию, Асгард и собственное имя.