К недостаткам этого истребителя можно было бы отнести только одно: он не был столь прочным, как, скажем, "лавочкин". Особенно на больших скоростях. При пикировании Як-3 развивал скорость до семисот километров в час, даже выше. Это получалось благодаря его совершенной аэродинамике. Но при увеличении скорости самолет начинал испытывать нагрузки, на которые рассчитан не был. Случалось, что слетала обшивка с крыла или даже отваливалось само крыло. Летчики об этом знали и при пикировании старались не увлекаться - когда Як-3 разгонялся, его надо было придерживать. В ту пору уровень технологии наших заводов, выпускающих истребители, не всегда позволял полностью воплотить в машине все то, что было заложено в нее конструктором.
Спустя тридцать лет после первых своих вылетов на Як-3 в архивах я нашел отзыв, написанный мной на фронте осенью сорок четвертого года. Такие вот возникли тогда выводы: "До получения частями 303-й дивизии самолета типа Як-3 я летал на всех истребителях, начиная от И-2бис, включая иностранные, а также истребители Як-1, Як-7б, Як-9 (всех вариантов). В последнее время летал на самолете Ла-5ФН, считая его наилучшим.
С поступлением Як-3 вылетел на нем и выполнил до сорока полетов. Сделал следующий вывод: подобному истребителю нет конкурентов. В эксплуатации Як-3 прост и доступен техсоставу; устойчив при взлете и при посадке; в пилотаже доступен любому летчику, что совершенно исключено для самолета Ла-5ФН.
Летчиками 18-го гвардейского полка и отдельного истребительного полка "Нормандия" самолет Як-3 был освоен после 3-5 часов налета. Як-3 быстро набирает высоту, имеет большой диапазон скоростей (от 200 до 600 километров в час). Все фигуры высшего пилотажа, как по горизонтали, так и по вертикали, выполняются отлично. Самолет имеет хороший обзор и удобную, хорошо оборудованную кабину".
И далее: "...На самолете Як-3 я провел учебно-воздушные бои с самолетами типа Як-9 и Ла-5 и всегда выходил победителем. Приходилось встречаться на поле боя с самолетами противника типа Ме-109, где Як-3 показал абсолютное превосходство в горизонтальной скорости, на виражах и особенно на вертикалях.
Из бесед с летчиками, которые провели на Як-3 несколько воздушных боев с ФВ-190, можно сделать вывод, что до высоты 4000 метров (от земли) Як-3 имеет скорость, превышающую скорость ФВ-190 на 20-30 километров.
Желательно больше выпускать таких самолетов и вооружить ими наш военно-воздушный флот для скорейшего и полного завоевания господства в воздухе{11}".
Времени свойственно менять наши многие первоначальные представления. В частности, порой мы склонны более снисходительно относиться к тому, что было в прошлом, хотя и не все в прошлом заслуживает снисхождения. Но так устроена наша память, которая время от времени напоминает нам о необратимости и безвозвратности прожитого. В каких-то конкретных ситуациях и разговорах я иногда и по сей день, например, готов всеми силами защищать наши "Чайки" и И-16, которые были лучшими машинами в тридцатые годы, но, конечно, к началу войны уже пережили свой век. Однако нам пришлось отвоевать на этих машинах по меньшей мере восемь-десять месяцев сорок первого и сорок второго года и немало хлебнуть лиха. По отношению же к Як-3 мое мнение ни разу не менялось. Этот истребитель, по моему убеждению, так и остался одним из лучших во всей мировой авиации, дореактивной эпохи.
Мой "як" долгое время был со мной уже и после окончания войны. Я получал назначения, перемещался по огромной территории нашей страны - "як" следовал за мной. Началось массовое освоение реактивных истребителей, ветшали, списывались и шли на слом машины военного времени - мой "як" оставался при мне. Время щадило его: еще в пятидесятые годы он был хоть куда и по-прежнему выжимал свои семьсот километров на пикировании.
Сорок лет прошло после войны - чрезвычайно много времена для нашего быстрого века. Мы отправляемся в полет на современном реактивном лайнере и привычно выслушиваем информацию стюардессы: "Высота - восемь тысяч метров, скорость полета - девятьсот километров в час". Як-3 мог вести бой на такой высоте в сорок четвертом году и мчаться почти с реактивной скоростью, развивая свыше семисот километров в час. Конечно, наш сегодняшний реактивный лайнер пассажирский самолет, но ведь сколько прошло лет!..
Если бы в пятидесятые годы я мог предположить, что пройдет совсем немного времени и у нас не останется ни одного экземпляра Як-3, если бы я знал, что у меня не будет возможности прийти в музей, чтобы постоять около этой машины, постарался бы сделать все, чтобы мой истребитель уцелел. Он и так намного пережил своих собратьев и в конце концов был отдан в учебное подразделение. Сохранился только один Як-3 с бортовым номером "18". На этом самолете летали французские летчики. Я видел этот "як" с опознавательным знаком принадлежности к 303-й истребительной дивизии- вдоль фюзеляжа зигзагообразная стрела - в авиационном музее в Париже. Самолет приподнят и расположен в пространстве таким образом, будто в любой миг готов устремиться в атаку...
А тогда, осенью сорок четвертого, вскоре после того, как я получил эту машину, подвернулся мне случай испытать Як-3 в бою. Причем я мог считать, что испытание было проведено по всем правилам - бой был нелегкий. Вдвоем с Иваном Замориным вылетели мы тогда на свободную охоту и где-то в районе Тильзита встретили два "мессершмитта". Решили атаковать с ходу, но, едва бой завязался, с высоты подошла еще одна пара "мессершмиттов".
Должен заметить, что никогда нельзя заранее определить тяжесть боя исходя только из численного соотношения сил. В общем, как правило, наши летчики, если это слетанная боевая пара, с четверками, а часто и с более многочисленными группами противника дрались успешно. Да и мы с Замориным незадолго до этого провели бой с четверкой без всяких осложнений - так решительно атаковали немцев, что те рассыпались, даже не приняв боя, и поспешили уйти. Но на сей раз мы попали в трудное положение: по одному тому, как маневрировала первая пара, можно было понять, что мы имеем дело не с новичками. А когда подошла еще пара, наше положение явно осложнилось - мы дрались примерно с равными по силе летчиками, но их было вдвое больше.
Тогда я и смог оценить по достоинству все качества Як-3. Мне стоило больших усилий после нескольких головокружительных эволюции подтянуться к одному из "мессершмиттов". Но даже оказавшись в проигрышной позиций, немецкий летчик маневрировал на редкость хладнокровно, умело, и было нелегко поймать его в прицел. Судя по всему, этот немец был физически чрезвычайно вынослив и тренирован - я это чувствовал по себе, хотя в те годы на здоровье жаловаться мне не приходилось. Может быть немцу и удалось бы унести ноги, если бы со мной был не Иван Заморин, летчик высочайшего класса. Иван не только надежно прикрыл меня, но в какой-то миг преградил гитлеровцу путь заградительной очередью, и "мессершмитт" попал мне в прицел,
После этого ситуация сразу изменилась. Оставшийся без напарника второй "мессер" стал менее активным и вскоре вышел из боя. Силы почти уравнялись, но в морально-психологическом плане преимущество уже было на нашей стороне. Этот нюанс часто неуловим, хотя на исход поединка он, как правило, оказывает огромное влияние. Немца стали действовать не столь напористо, быстро перешли к защите и вскоре оставили зону боя.
У нас уже на исходе было горючее, в любой момент могла появиться новая группа немецких истребителей - мы-то находились над территорией противника. Поэтому не стали преследовать оторвавшихся "мессершмиттов" и пошли домой. Когда приземлились и выбрались из кабин самолетов, на каждом из нас можно было выжимать гимнастерку... Откровенно говоря; со времен Испании я не испытывал такого напряжения, как в этом бою. Если бы не Иван с его изумительной реакцией и богатейшим боевым опытом, результат этого боя мог бы оказаться не столь благополучным. Не раз еще мне приходилось быть в воздухе над вражеской территорией, но ничего похожего до самого конца войны больше испытать не довелось.