Владимир Поселягин
Я – истребитель
Проснулся я от ласкового прикосновения, скинул одеяло, зевая потянулся. Рука, разбудившая меня, медленно поползла по животу вниз. Не глядя сграбастав пискнувшее тело с приятными округлостями. Девушка, тяжело дыша, навалилась на меня и спокойно оседлала.
Через полчаса, восстановив дыхание, я направился в ванную. Залез в душевую кабину, и стал намыливаться, пока ко мне не скользнула гибкая фигурка.
— Сева, не опоздай. Выпускной бывает раз в жизни, — сказала она еще через полчаса. Забрав у меня полотенце, стала вытираться. Глядя на свою классную руководительницу, думал – а она у меня действительно классная. Что-что, а про Соню Викторовну можно сказать одним словом – шикарная. Честно говоря, когда ее приняли в нашу школу после пединститута и поставили руководить нашим классом вместо уходящей на пенсию Марии Семеновны, понял, что попал. И, глядя на ее формы, гадал, есть у нее кто или нет. Как выяснилось – нет. Но, чтобы ее соблазнить, у меня ушло почти полгода.
Хотя, что это я, совсем забыл представиться. Расскажу о себе, батя назвал меня Александром, но семейный совет, состоящий из моих бабушек и дедушек, решил назвать меня Всеволодом. И с тех пор я Севка-Сашка Суворов. Родители до сих пор спорят на эту тему. Родился я в 1994 году, и ровно через три дня мне исполняется семнадцать. Месяц назад я закончил школу, (сегодня будет выпускной), но куда поступать дальше – пока еще не решил, хотя впереди было три месяца и времени прорва. Наверное по совету брата отца отслужу срочную. В нашей семье от армии не бегали, служили все. Причем армия началась для меня в двенадцать лет. Отец удружил взяв мое воспитание в свои руки. Но как бы то ни было, физическая нагрузка пошла на пользу, рос я довольно сильным.
Расскажу еще о своем отце. Он у меня подполковник авиации в отставке, бросил армию из-за усиливающегося раздолбайства и воровства. Сманил его к себе старый друг бати, его одноклассник дядь Жора Раневский, входящий в сотню самых богатых людей России. Его связывала с отцом страсть к самолетам. И хотя батя вертолетчик, он тоже увлекся ретро-самолетами. И не просто ретро, а времен Второй Мировой войны. Поэтому у дяди Жоры есть личный музей авиации во Франции, в котором уже два десятка экспонатов – самолетов различных моделей и модификаций.
И чего только там не было, и И-16 (в двух экземплярах), и один ЛаГГ-3, два "Яковлева" – первый и третий, У-2 (По-2), который русс-фанер. "Аэрокобра" в одном экземпляре тоже присутствовала. Из немецкой техники – Мессершмитт-109 и Фокке-Вульф-190.
Насколько я знаю, (батя говорил), сейчас идут переговоры о покупке частей МиГ-1 у черных археологов, основных поставщиков запчастей, хотя немало ЗИП-ов дядя закупал на армейских складах, незнамо как узнавая что, и где есть. Отец организовал свой отряд поисковиков (в который вхожу и я) еще пять лет назад, но большую часть экспонатов все равно приходится покупать. Сейчас наш отряд на Брянщине, возле одного из многочисленных болот. Батя по телефону сообщил, что они обнаружили остатки самолета, на ощупь опознанного водолазом, как ЛаГГ. После выпускного вечера я собирался ехать сразу к ним.
Так вот, насчет самолетов – все они летали. Так как почти все из них я помогал собирать и ремонтировать, то знал каждый из них до винтика. Когда мне было лет пять, мама мне подарила набор самолетиков, ну те которые клеить надо. К десяти батя заметил мой интерес к авиации и стал потихонечку учить меня летать на них, в основном в качестве пассажира того же У-2. В то время все самолеты (аж три штуки) еще находились в России. В общем, первый раз в одиночку я поднялся в небо в тринадцать лет в воздухе Франции. А после…
Был еще один момент. При всей любви дяди Жоры к ретро-самолетам, высоты он панически боялся. Поэтому летал его сын Степка, мой корефан и одногодок. Сколько мы с ним налетали, сколько воздушных боев провели. Самый любимый наш бой, это мы со Степкой на И-16-тых против бати с его мессером. Сколько мы учебных боев провели – вспомнить страшно, но при всем опыте бати мы в последнее время стали его побеждать, то есть, результат боя по очкам был в нашу пользу. Все это – результат наших посиделок вечером за мемуарами летчиков-ветеранов. Карты воздушных боев, тактику и стратегию мы зачитывали до дыр. Один налет на И-16 был больше пятидесяти, а общий, больше трехсот часов. И хотя «ишачки» постоянно требовали ремонта и запчастей, дядя Жора не скупился. Нет, конечно мы не так часто летали на ретро-истребителях как хотелось бы, больше отрабатывали тактику на спортивных Яках, но и на ретро налетали немало. Был случай, когда в воздухе у меня заглох мотор на Як-3, так я планировал с высоты и сел прямо на аэродроме, спокойно переговариваясь с отцом по рации и слушая вопли дяди Жоры, чтобы я прыгал. Он серьезно считал, что я угроблюсь. Но все прошло нормально, и самолет через месяц участвовал в параде ко Дню Победы. После полета нас по первому каналу показали, а у меня, когда я после представления из самолета вылезал, еще и интервью взяли. Сам не понимаю как дядя Жора смог договориться с нашими чиновниками, думаю нажал на все рычаги которые мог нажать. Главное для него был пиар, и он его получил.