Выбрать главу

Вокруг новичка с таким знакомым и родным всем лицом стали собираться все, кто был рядом. Слышались удивленные ахи и охи.

— Так вы родственники? — спросил Никитин.

— Нет, товарищ подполковник. У меня уже интересовались два месяца назад товарищи из органов, но я сразу сказал им, что не знаю Вячеслава Суворова.

— Но ведь похож, — выкрикнул кто-то из толпы.

— А ну все разошлись! — рявкнул Запашный.

Бойцы как-то мгновенно испарились, вслед за ними потянулись летчики обоих полков, бросая на ходу любопытные взгляды на двойника всеми любимого летчика.

— Пойдемте в штаб там и поговорим! — приказал Запашный и командование обоих полков, включая сержанта, потянулись к штабу.

Пока начштаба изучал документы сержанта о переводе, комполка расспрашивал сержанта, одновременно приглядываясь к нему, и чем больше он наблюдал за ним, тем больше понимал, какая между ними разница.

Характеры у двойников были совершенно разными. Вячеславу достаточно просто поговорить с любым незнакомым человеком, рассказать пару анекдотов, как они уже неразлучные друзья, ну приятели в крайнем случае, настолько он был общителен, и интересен как собеседник. Алексей был другим, серьезен, не многословен, редко улыбчив. От Вячеслава, просто от общения с ним набираешься позитива, именно поэтому многие летчики так любили его вечерние посиделки, пока не начались концерты. Алексей же такого настроя не давал.

— Документы в порядке, — сказал начштаба.

— Ну что ж сержант. Назначаю вас во вторую эскадрилью. Какими машинами владеете?

— Перед самым выпуском одним из первых сдал на отлично пилотирование новейшим истребителем «ЛаГГ».

— О, как? Даже здесь похожи… Ладно сержант приступайте к службе…»

— И что сейчас этот двойник летает в моем полку? — спросил я задумчиво. Значит, мне не показалось, я и вправду видел прадеда. Не бред, как я думал.

— Да. Насколько я знаю да. Хотели его выдать за тебя, но после отказались от этой идеи. Приказ сверху пришел, так что он уже не двойник, а просто очень похожий на тебя летчик и однофамилец, уж не знаю как так получилось

— А Лютикова?

— Довезла тебя до операционной, тут в Москве, но после того как тебя приняли местные врачи, отбыла по месту службы.

— А мои вещи?

— Все у завсклада.

— Понятно. А награждение?

— Ну я уж думал ты не спросишь. Думаю скоро. Как только сообщу, что ты очнулся, будут решать.

— Понятно. И что теперь будет?

— Ты как себя чувствуешь?

— Спать хочу.

— Я не о том, разговор с корреспондентами выдержишь?

— Конечно.

— Ну тогда завтра-послезавтра жди. Ставкой решено осветить твой подвиг. Бой нашего аса против десяти немецких — это очень сильно. Так что готовь речь. Я завтра днем приду к тебе, обсудим ее.

— Хорошо, — сладко зевнув, ответил я.

Как только особист вышел я накрылся одеялом, стараясь не шевелиться, и вспомнил о прадеде. Мы действительно были очень похожи.

Он был летчиком. Закончил войну гвардии капитаном, комэском в штурмовом полку. Начинал на истребителях, а закончил на илах. Но не это было странным. Уж я то знал, он мне сам рассказывал, что до конца сорок второго, он был инструктором в летной школе по боевому пилотированию, где получив звание младшего лейтенанта, все-таки добился отправки на фронт. Так что я никак не ожидал его увидеть на фронте в сорок первом. Как же я все-таки изменил историю, раз произошло такое?

Утром, меня осмотрела группа врачей всех возможных специальностей. Там даже был гинеколог, по совместительству стоматолог, который быстро осмотрев мои зубы, сказал, что все в порядке. Я его осмотр воспринял скептически, но не запретил, поизучав некоторое время мою пломбу на одном из коренных зубов, приговаривая:

— Чудесненько-чудесненько. Миленько. Кто делал? — судя по всему, пломба его изрядно заинтересовала.

Пришлось быстро сочинить историю, про незнакомого врача, который поставил ее. Врач отвязался, но в дальнейшем заскакивал ко мне периодически, осматривал зубы. Что-что, а с ними у меня было все в порядке — кроме этой злосчастной пломбы — зубы были ровненькие, белые, результат работы профессионального стоматолога. Родители кучу бабок вбухали в них, что позволило спокойно улыбаться, не стесняясь неровных зубов, как было ранее, в детстве.

Почти час врачи кружились надо мной, осматривая и записывая что-то в историю болезни. Наконец эта утомительная процедура закончилась и что-то обсуждавшие врачи вышли, предоставив работу медсестрам, и все началось по новой. Три медсестры стайкой кружили вокруг меня, ставя уколы и давая таблетки. Взяв несколько анализов, они также вышли.