Ветрянка стояла на своем месте, печально шелестела лопастями, прощаясь с людьми. С ней так всегда, помогла людям, спасла, а мы ее бросили.
Я достиг цели. Большое окно оказалось не заколоченным наглухо, как мне казалось при осмотре в монокль. Щит из несвежих досок, местами с гнилью, плотно прикрывал импровизированный вход. Я дернул его. Тяжелый!
– Бах! – раздался рядом выстрел.
Я вцепился в верхний край щита и повис на нем. Он начал заваливаться на меня. Запах мокрых досок защекотал нос. Щит, преодолев критическую отметку, упал на меня всем весом. Нелегкий, зараза. Я сделал шаг назад, и он с грохотом упал на землю.
Я тут же получил сильный толчок в спину, от которого залетел в здание колхоза.
– Кузьма, блин!
И тут же следом:
– Бах!
Пять.
Я влетел, как легкий еж, который получил пинок под зад. Голубая «разрядка» подсвечивала темноту помещения. Спасибо, родная, мысленно сказал я. Вот они железные дверцы. Посередине помещения, ближе к противоположному выходу, чем к зеленой двери. Одна дверца закрыта, а вот вторая… Я подскочил к ней. Нет, страхи оказались просто фобиями. Нет замка на двери, она открыта. Надо потянуть за ручку, и милости просим. Чувствуя Трофимыча и, главное, мутанта за собой, я нырнул в темноту схрона.
Приложился головой знатно. Лбом о железяку, да так, что на пару секунд потерялся в этом мире. Кто? Где? Откуда? Только море яркого огня перед глазами. В ушах начало звенеть. Я схватил руками бедную голову. За что ей все эти мучения? Решение принимает мягкое место, а ей выкручиваться приходится. Кто-то ударил меня ногами по пояснице, раздался шум, мат.
Трофимыч!
– Сюда, тварь! – орал он.
Успели! Я успел добежать, он успел не просто добежать, а еще и закрыть тяжелую дверь.
Псевдотуша, как таран, ударила в двери. Над нами сверкнула молния, и я увидел острые копыта, которые тварь просовывала сквозь маленькое окошко в створке ворот. Сталкер резким движением избежал соприкосновения с мерзкой конечностью. В окошке показалась морда твари, красными глазами смотрела прямо на меня. Сталкер вскинул автомат к плечу и почти в упор сделал короткую очередь. Все, ноль патронов? Копыто яростно забилось, но сталкер уже отошел в глубину помещения. Я же смотрел на окровавленную морду мутанта.
Мутанта в агонии.
Часть вторая
Схрон
1
Я так бы и просидел до самой ночи. Ноги после пробежки тряслись, сердце продолжало стучать с бешеной скоростью. Красные глаза туши наполовину прикрылись толстыми веками, казалось, она хитро подсматривает. Стоит дернуться, и эта тварь пробьет мне горло копытом. Посидеть мне не дали. Раздалось щелканье кремня зажигалки, и появился тусклый свет.
– Ты живой, Кузьма? – раздался голос Трофимыча.
После грохота автоматной очереди слышалось плохо. Я повернулся, оценил помещение, которое нас спасло. Посередине стоял стол, с отломанной ножкой. Подставленный кем-то ящик служил плохой заменой, и стол слегка накренился. На нем кроме лампы, которая и давала возможность осмотреть помещение, стояла пустая банка из-под тушенки. Справа от стола находилась раскладушка на деревянных подпорках, она не доставала до стены сантиметров тридцать. Два табурета, на удивление не сломанные, а вполне пригодные для сидения. Бетонные стены, окрашенные в белый цвет, казались глянцевыми на вид. Помещение уходило в темноту, на конце его голубел туман. «Разрядка»? Пробивает пол, и, получается, находится сверху и снизу? Интересно…
– Да, – просипел я.
Горло пересохло и болело, точно по нему провели наждаком.
– Боец! Доложить обстановку! – рявкнул Трофимыч.
Он уже успел положить автомат на стол, пройтись дальше, туда где тьма скрывала помещение. Теперь, постучал по раскладушке, проверяя ее целостность, сел на табурет.
– Мы в схроне, – доложил я.
– Ну, нет. Давай так. Ты излагаешь последние события, а я говорю причину, зачем мне все это слушать, – предложил Трофимыч, – и одновременно, предлагаю накрыть на стол.
– Так точно, – ответил, поднимаясь с пола. Стараясь находиться подальше от входа. Ну их, тут мутанты странные, аномалии странные, и даже люди странные. Вот оживет сейчас тварь, а сталкер невинно скажет: ты, что, не знал? У «псевдотуши» две жизни. Или еще какую-либо ерунду в похожем репертуаре.
Приложился я буйной головой о перевернутую железную тачку. Ее опрокинули на бок, колесами к двери, тем самым перегородили проход и сделали хорошую точку для стрельбы. У кого-то голова служит не только головной убор носить, а еще и думать.