Я к Сталину. Или. Последний попаданец.
Нервно сглотнув, Дмитрий огляделся по сторонам. Ключ категорически отказался вставляться в замочную скважину. Впрочем, её и не наблюдалось во внезапно возникшей, перед самым носом сосне. Рука вздрогнула и связка, чуть слышно звякнув, скрылась в траве.
- Какая трава в декабре, - пробормотал парень наклоняясь за беглянкой.
Побеги кошачьей лапки, опутывающие дрожащие пальцы, уколы сосновых игл, кусочки коры и шишки, казалось сама природа, препятствует поисковой операции, подсовывая под руку все, что можно, задавшись целью помешать в поисках злополучных ключей. Но как мы знаем, человек - царь природы, и немного посопротивлявшись она сдалась на милость победителя.
- И что же тут происходит, - непонятно у кого поинтересовался Дмитрий, пряча ключи в карман, - где всё, где я?
Буквально пару минут назад его окружал привычный мир. Старенькая, но ухоженная Тойота за спиной, асфальт подъездной дорожки под ногами, и калитка отпереть которую он так и не успел. Однушка, снимаемая на Большой Московской, в центре старого Владимира, радовала многим - доступной ценой, парой минут ходьбы до работы, не самым плохим видом из окна, спокойными соседями и многим другим. Впрочем, странно было бы, работать в приличном риэлторском агентстве и при этом, ютиться в бомжатнике. Недостаток же у квартиры был один. Тридцать метров, общей площади, слабо подходят для семейного гнёздышка. Любящий выглядеть стильно, и не отказывающийся побаловать себя обновками молодой человек, успешно делил жилплощадь со своей половинкой - коллекцией одежды и обуви по сезону, но вот третьей половинке, одежде слишком теплой, или наоборот, слишком легкой, места уже не оставалось. О четвертой же половинке, противоположного пола, Дмитрий пока не задумывался. Ни кем не ограничиваемая свобода, с вечерами в спортклубе и сети по будням, и новой подружкой по выходным, его более чем устраивала. Ну а излишек вещей всегда можно скинуть в родительский дом, в Сосновом бору, тот самый дом, который и пропал только что. Вместе с калиткой, забором, самим Сосновым бором и декабрьским морозом до кучи. Точнее не так, сосновый бор остался, только не тот, что поселок, а тот в честь которого этот поселок нарекли.
Был в жизни Дмитрия фильм, а вернее ФИЛЬМ. Вот именно так, именно с заглавной буквы, все слово. Семнадцать мгновений весны. Сам сюжет не зацепил. Скучновато, местами откровенно занудно. Где перестрелки? Где погони? Где главный герой с белоснежной улыбкой и бицепсом закрывающим половину экрана? Где его подруга, с ногами от ушей, микро юбкой и пулеметом наперевес? Где главный злодей, которого эта парочка уничтожит из базуки, выкинет из окна небоскреба, ну или на худой конец утопит в болоте? Где кровь, секс, где наконец драйв? Ничего этого в ФИЛЬМЕ не было. Зато в нем была одна фраза, зацепившая ещё сопливого пацана намертво, и прошедшая с ним через всю жизнь. Характер нордический, выдержанный. Услышав её первый раз, пацанёнок понял чуть меньше, чем ничего, но звучание зацепило, и на следующий день отец был подвергнут беспощадной пытке. Начинающий инквизитор требовал выдачи главной военной тайны, что такое нордический, выдержанный. Смысл слова характер, малышу был уже известен.
Владимир Николаевич, отец Дмитрия, был человеком достаточно эрудированным. Для своего времени, своего образования, своего круга общения. ФИЛЬМ он тоже смотрел, неоднократно. И с удовольствием бы открыл тайну, тем более, что пыток он не любил, даже моральных. Но вот беда, сам Владимир Николаевич, до того момента ни разу не задумывался, какой именно смысл вложил писатель в эти слова. Дай любимый и единственный сын время на размышления, хоть бы полдня, да что там полня, хотя бы пару часов, отец оборвал бы телефон, проконсультировался бы у всех знакомых, но ответ требовался сию секунду, и судорожно копающийся в своей памяти Владимир, вспомнив, что норд это север, начал импровизировать. Так и родилась легенда о северных воинах, обладающих безжалостностью крокодила, эмоциональностью бульдозера и бесстрашием наркомана в период ломки. Дима был потрясен. Дима был очарован. Дима понял, каким он хочет быть. И с упорством вышеупомянутого бульдозера, пацаненок начал работу над собой. Бесчисленные ссадины, ушибы, порезы, наказания родителей, выговоры учителей, ссоры с друзьями, все это вызывало максимум презрительную гримасу. Со временем же и гримаса ушла в прошлое, сменившись полным безразличием к любым неурядицам.
Чуть позже, когда до владимирской глубинки добрались блага современной цивилизации, в том числе и интернет, паренек разобрался, что отец, в своих объяснениях, несколько отошел от истины, но ничего кроме благодарности не испытал. Маска приросла к лицу, годами подавляемые эмоции понемногу атрофировались, самый бурный их всплеск не мог выбить Дмитрия из колеи, больше чем на пару минут. Ходячий калькулятор, холодильник с ушами, так его охарактеризовала одна из претенденток на место в сердце и постели Дмитрия, осознав, что эти места предоставлены исключительно на два выходных дня, и продолжения не будет. Закрывая за разъяренной подругой дверь, Дима улыбнулся, слегка, уголками губ. Непростительная слабость, но сдержаться он не смог. Все падки на лесть, а такого потрясающего комплимента давненько слышать не доводилось.