Здесь нужно пояснить: примерно полвека назад наше королевство осталось без магов и колдунов, так как они поссорились с тогдашним королём Августом и перебрались в соседние страны. Там они и сейчас благополучно существуют, а с нами ведут не слишком активную торговлю. Король смотрит на это без энтузиазма, но и не запрещает, поэтому артефакты – типа того же «глаза» – по-прежнему можно купить, но за очень большие деньги. Но в те времена, когда маги ещё жили в Авернете – это наше королевство – имена старейших и сильнейших родов были выбиты на стенах ритуального зала огромной пещеры. Таких родов, если я правильно помнила, было всего девять.
– То есть я наполовину маг? – недоверчиво прищурилась я, внезапно успокоившись, так как чем дальше, тем меньше происходящее походило на реальность. А из-за сказки чего переживать-то?
– Именно так, – невозмутимо кивнул дядя Вилли, – ты наполовину Мэнсфилд, а наполовину – Ольсен. Твой дед умел видеть тех, кто покинул наш мир, а твоя мать унаследовала его дар.
– Но я-то не умею, – сказала я и почему-то виновато пожала плечами, – хотя и не скажу, что меня это сильно огорчает…
И тут я вспомнила о Горации и о том, как он обрадовался, что я вижу его. Ну нет, этого не может быть! Наверняка его видели многие и до меня… хотя тогда об этом знали бы все во дворце… Ой, мамочки… что же это такое получается..?
– Ты кого-то видела? – господин Стайн моментально подобрался и впился в меня острым взглядом, а бабушка взяла меня за подбородок и пристально посмотрела прямо в глаза, словно стараясь проникнуть до самого донышка души. – Где? В «ведьминой башне»? Моника, это очень важно, не молчи!
– Сначала информация, – я вцепилась пальцами в подлокотники кресла и решила не уступать: ничего не скажу, пока не узнаю, почему моя родная мать от меня отказалась. Или что там произошло, почему я ничего о ней не знаю?
– Ты будешь со мной торговаться, девочка? – в ледяном голосе Стайна проскользнули шипящие змеиные нотки. – Не переоцениваешь ли ты себя?
– Нет, – я держалась из последних сил, спина под одеждой была мокрая, но отступать я была не намерена. Хватит, я не позволю разыгрывать меня: или мы выстраиваем партнёрство, или… Что «или» я придумать не успела, но решительно засопела. – Я вам нужна, и пока я не пойму – кто я такая и что вам от меня надо, я ничего не собираюсь рассказывать.
– Мэнсфилд, – с нескрываемым удовольствием припечатала бабушка после пары минут напряжённого молчания, – наша кровь! Хотя и Ольсены те ещё гордецы и наглецы были, за что и поплатились…
– Моя… мать… жива?
– Я не знаю, Моника, правда – не знаю, – ответил Стайн, и я почему-то ему поверила.
– Тогда почему… – я не договорила, но все поняли, что я имела в виду.
– Никто не знает…
– Но так не бывает, – я хваталась за любую соломинку, лишь бы узнать хоть что-то о женщине, которая была моей матерью и которая по какой-то причине оставила меня, – должно же быть что-то, что стало причиной того, что она… меня бросила.
Слова дались с трудом, а обида костром полыхала в сердце и, казалось, выжигала в нём всё. Наверное, если бы мне однозначно сказали, что моя мать умерла, я поплакала бы и смирилась: есть вещи, с которыми бороться бессмысленно. Но если она жива…
– Она просто исчезла однажды, – бабушка смотрела на меня с сочувствием, – не оставив ни записки, ни чего-либо, что объясняло бы случившееся. Фредерик тогда чуть с ума не сошёл, пытаясь понять, куда она пропала. Он… он действительно любил её, во всяком случае, настолько, насколько он в принципе умеет любить. После её исчезновения он ожесточился, стал раздражительным и холодным. А ведь раньше в доме не смолкали смех и шутки…
Бабушка с грустью вздохнула, а я попыталась представить себе отца хохочущим или шутящим. Честно скажу, я очень старалась, но у меня всё равно не получалось.
– Ольсены? – сменила я тему. – Почему я никогда не слышала этой фамилии? И почему они остались здесь, когда все маги покинули королевство?
– Это длинная и достаточно запутанная история, – поморщился дядя Вилли, но, взглянув на меня, подумал, вздохнул и соизволил пояснить, – Ольсены всегда были связаны с королевской семьёй особыми отношениями, поэтому и остались. Когда-нибудь я непременно расскажу тебе обо всём, Моника. Но я не могу этого сделать, не поговорив предварительно с их величествами.
– Хорошо, – послушно согласилась я, чем вызвала подозрительный взгляд господина Стайна, – но вы сказали про три крови, не так ли? Одна – Мэнсфилды, вторая – маги Ольсены, а третья?