- А ты споешь нам, Гризельда?
- Да, мэм, - шепнула Гризельда застенчиво, ведь на самом деле она пела лишь для своей бабули и для Малыша Ричарда.
- Как-нибудь в другой раз, - добавила миссис Гринтоп, к вящему облегчению Гризельды. - А сейчас нам надо идти к ее прабабушке. Они ведь не виделись три месяца. Не забудьте, мы ждем вас к обеду, Маргарет. Если придете пораньше, увидите, как мы купаем Ричарда.
Потом они пошли дальше по солнечной дорожке и остановились на углу, и там в своем собственном старом кресле-качалочке дремала у камина Прабабушка Кёфью. Больше Гризельда сдерживаться не могла. Она бросилась к ней и крепко обхватила свою бабулю руками, и миссис Кёфью открыла глаза и сказала:
- Здравствуй, Гриззи, вернулась, наконец? Что тебе наделали с твоими волосами?
- Их остригли, бабуля, когда я болела.
- Мне так не нравится, - сказала старая дама. - Что это они тебя остригли и меня не спросили. Сейчас мы пойдем домой?
- Ох, бабуля, - прошептала Гризельда.
Миссис Гринтоп опять пришла ей на помощь.
- Не сейчас, миссис Кёфью. А сейчас вы должны показать Гризельде, как хорошо и удобно вам здесь живется. Взгляни, Гризельда, твоя прабабушка здесь ну совсем как дома. И книги ее, и чайник, и даже цветы на окне - из вашего сада.
- И Белла, - воскликнула Гризельда, увидев свою куклу, выглядывающую из складок прабабушкиной шали.
- Да, вы заботились о Белле вместо Гризельды, не правда ли, миссис Кёфью?
- Белла себя хорошо вела, бабуля?
- Когда как, - сказала старая дама.
- Я принесла тебе мятные леденцы, бабуля.
Гризельда вложила бумажный пакетик в маленькую худую ручку, которая тотчас спряталась под теплой шалью. Вдруг глаза Прабабушки Кёфью сверкнули, и все личико сморщилось в ее лукавой милой улыбке.
- Ох уж эта Эмили Дин, - прыснула она.
- А что Эмили Дин, бабуля?
- Ревнует. Она была до меня самой старой. А теперь нет. Ей ведь только за сто перевалило, мошеннице. Ну да ладно. Пусть будет по ее завтра, когда ты возьмешь меня домой.
- Ох, бабуля, - прошептала Гризельда.
- Утром я буду готова, - сказала Прабабушка Кёфью, и вдруг, как малый ребенок или малый котенок, она уснула.
- Идем же, Гризельда, - ласково сказала миссис Гринтоп. - Я думаю, ты захочешь взять Беллу с собой, не так ли?
- Нет,мэм, - сказала Гризельда. - Я оставлю Беллу бабуле. У меня есть Малыш.
Она вышла следом за миссис Гринтоп и шла за ней по дорожке, отворачиваясь и пряча лицо в тени капора всю дорогу.
Весь день Гризельда занималась Малышом Ричардом, и никто не вмешивался в ее занятия. Миссис Гринтоп настолько хорошо понимала, что она переживает, что даже заговорила об этом со своим мужем, когда они переодевались к обеду.
- Так ты думаешь, Джон, это невозможно?
- Оставим это, дорогая, - сказал сквайр. - Скоро они с этим свыкнутся, старушке с каждым днем будет требоваться ухода все больше и больше. Ребенок не сможет зарабатывать и платить нам ренту и одновременно ухаживать за бабушкой. Кроме того, я не хочу больше сдавать коттедж, я хочу его продать и на эти деньги отремонтировать ограду, сменить крышу, а на оставшиеся купить новый амбар. Фермер Лоусон предлагал мне за него тридцать фунтов, но я думаю, что его можно продать и за тридцать пять. Во всяком случае, ремонтировать коттедж не имеет смысла, нужно его продать.
- Ш-ш, тише, - сказала миссис Гринтоп, поскольку мимо двери проходила Гризельда, неся купать Ричарда, и тихонько ворковала с ним.
- Ты у меня такая добрая, - сказал мистер Гринтоп и нежно ущипнул жену за ушко. - А теперь оставим пустяки, потому что, если я не ошибаюсь, в дверь звонят.
Это приехали гости, и после того, как расцеловались, первое, что Маргарет сказала миссис Гринтоп:
- Можно я посмотрю на Ричарда?
- Его как раз купают, - сказала миссис Гринтоп.
- Какое счастье, - воскликнула Маргарет и без лишних слов побежала наверх в детскую.
Миссис Гринтоп побежала за ней, чтобы посмотреть, как будет смотреть Маргарет на ее безупречного малыша, и крикнула профессору через плечо:
- А вы не хотите взглянуть, Джеймс?
- Конечно же, не хочет, дорогая, - сказал мистер Гринтоп с нетерпением.
Но профессор покладисто сказал:
- Конечно же, хочу! - и оба джентльмена пошли наверх за дамами.
Но у дверей детской они застали миссис Гринтоп, которая держала дверь настежь и прижимала палец к губам, поскольку над воркотней Малыша Ричарда и плеском воды в ванночке звенел чистый, как серебро, голосок Гризельды Кёфью:
Баю, баю, бай,
Я качаю свою детку,
Я качаю свою детку,
Баю, баю, бай.
- О, это абсолютно прелестно! - шепнула Маргарет.
Но профессор вдруг быстро протиснулся в дверь и, ринувшись к ванночке, спросил у Гризельды:
- Что это за песня, дитя? Откуда взялась эта мелодия? Ты знаешь, что ты поешь?
Гризельда испуганно подняла глаза и вся покраснела, а вытащив брыкавшегося Малыша из воды, сказала:
- Да, сэр, это то, что я пою, когда укладываю спать свою бабулю. Не пищи, зайчик, будь хорошей деткой. Вот послушай: "Я качаю свою детку, я качаю свою детку", - опять запела Гризельда, покачивая закутанного в полотенце Ричарда у себя на коленке.
- Кто тебя научил этой песне? - допытывался профессор.
- Да в чем дело, Джим? - спросила Маргарет.
- Помолчи, Пегги, - сказал профессор. - Кто научил тебя словам и мелодии, Гризельда?
- Никто не учил, сэр. Бабуля когда-то ее пела моему дедушке, а потом моему папе, а потом мне, а теперь я сама ее пою бабуле и Малышу.
- А кто ее пел твоей бабуле?
- Ее бабуля.
- А кто ее пел бабуле твоей бабули?
- Оставь эти глупости, Джим, - засмеялась Маргарет. - Откуда ребенку знать? Ты так можешь дойти до царствования Вильяма и Мэри.
- Я и дальше дойду, если понадобится, - сказал профессор. - А теперь, Гризельда - Гризельда, Боже, твоя прабабушка называла тебя Гриззель?
- Гриззи, сэр.
- Отлично, сойдет и Гриззи. Скажи, а как зовут твою бабушку?
- Мою бабулю зовут Гризельда, и ее бабушку звали Гризельда. Мы все Гризельды, из-за этой песни. Она называется "Песня Гриззель", сэр.
- Да, я знаю, - сказал профессор, весьма всех удивив.
- И это наша песня, - сказала Гризельда, осторожно промокая все складочки у Ричарда.
- Прелесть ты моя, - сказала Маргарет, наклоняясь его поцеловать.
- Не перебивай, Пегги, - сказал профессор. - Что ты имеешь в виду, Гризельда, "наша песня" - твоя песня?
- Она была написана для нас, - ответила Гризельда. - Для одной из нас, из Гризельд, много лет тому назад, но я не знаю, для какой именно.
- А ты знаешь, кто написал ее?
- Мистер Деккер, сэр!
- Именно! - торжествующе сказал профессор.
- Из-за чего ты так разволновался, Джеймс? - спросила Маргарет.
- Замолчи же, Пегги. Послушай, Гризельда, как ты узнала, что мистер Деккер написал эту песню, да еще для "одной из вас"?
- Потому что это есть в книге, сэр.
- В какой книге?
- В бабулиной. Ну, в той, где плохое правописание и печать такая диковинная.
- А, печатная книга, - в голосе профессора прозвучало некоторое разочарование.
- Да, сэр. Но песня написана от руки, на обратной стороне обложки, а под ней приписано "Моей детке Гриззель. Т.Деккер", и день, и месяц, и год.
- А какой месяц, какой год?
- Октябрь одиннадцатого дня, одна тысяча шестьсот третьего года, - сказала Гризельда.
- Эврика, - провозгласил профессор.
- Никак ты с ума сошел, Джеймс? - вопросила Маргарет.