Клонов создавали больше сорока лет. Мужчин. Для работы низшего уровня. Той, которой люди предпочитали не заниматься: уборщиками, механиками, слесарями и так далее. Существовало двадцать «лиц» клонов - для разных видов работ. Их нарочно делали одинаковыми, чтобы все вокруг знали, кто они. В детстве клонов обучали в спецшколе. Нет, они не получали нормального образования. Их учили беспрекословному подчинению «настоящим» людям и навыкам для будущей профессии. Взрослые клоны жили в общежитиях, куда приходили, по сути, только ночевать. Дни напролет они были заняты общественно полезным трудом. Юридически клоны не имели абсолютно никаких прав, словно были машинами, а не созданными из плоти и крови.
Женщин-клонов не создавали. Не потому что не могли. Могли. Просто, когда проект находился на ранней стадии, возникли споры и протесты. Кто-то встревожился, что клонированных женщин будут использовать для определенных целей, в смысле, для удовлетворения плотских желаний. Опасения нашли поддержку у большого числа людей. В том числе, у влиятельных дам. В результате было принято решение клонировать только мужчин. И за сорок лет оно не пересматривалось.
Что ж, те опасения, как показал мой опыт, не были лишены смысла. У меня под боком аж два самца, жаждущих использовать клона-женщину по тому самому назначению.
Вот только я была с этим не согласна.
Обойдутся.
Пусть я и не совсем человек. И юридические права у меня отсутствуют. Зато я умею за себя постоять. Буду сражаться за себя и за свою свободу.
«Всё будет хорошо», - пообещала я мысленно.
И заставила себя на время забыть сногсшибательные новости, чтобы озаботиться насущными проблемами. В частности, как раздобыть главный ключ от пентхауса.
Глава 4. Беги, Ивон, беги
План родился-таки. Дерзкий, опасный. С множеством «но». Однако я решила рискнуть. Другой всё равно не придумался, а время уходило, утекало песком сквозь пальцы. Как изволил заметить Джеймс, долго ждать он у здания не намерен.
Около десяти вечера за мной явился дворецкий, дабы позвать на ужин с хозяином, но я сделала вид, что крепко сплю. Лежала на кровати всё в том же платье примерной студентки с белым воротничком, чуть прикрывшись одеялом. Я правильно рассчитала, что Флеминг будить меня не посмеет. Дворецкий - всё равно слуга, я же не просто гостья, а невеста Эгерта. Он тихо уйдет, отчитается перед хозяином, а тот... Тот, может, и поужинает в одиночестве, однако потом, наверняка, заглянет. Не выдержит до завтра. Тем более, в его планы так и так входило провести со мной сегодняшнюю ночь. А мое отсутствие за ужином только подстегнет желание.
Нет, я не боялась. Знала, что легко слажу с Ральфом. Даже голыми руками. Плюс в этот раз я добавила «оружие». Достала из чемодана особенное колечко, хранившееся с другими украшениями. Колечко с сюрпризом, как я его называла. Оно выглядело самым обычным: два ободка и роза. Это был подарок от педагога по боевым искусствам. Он дарил такие кольца всем ученицам на восемнадцатилетние. Я точно знала, что Ральфу не поздоровится. Главное потом действовать быстро и добиться результата. Второй раз эффект неожиданности не сработает. Да и другой Джеймс ждать внизу не станет.
Я не ошиблась. В начале двенадцатого скрипнула дверь.
Осторожные шаги оповестили, что хищник проник в моё логово. Я продолжала лежать, не шевелясь, притворяться спящей. Ральф подошёл к кровати и немного постоял, взирая на меня в темноте. Я кожей ощущала жадный взгляд. Наверное, я могла бы понять эмоции человека, который потерял любимую женщину и встретил ее точную копию. Но только не в данных обстоятельствах. Ральф использовал ситуацию в свою пользу, не оставив мне выбора, поставив перед фактом, что я стану изгоем, если не выйду за него. К тому же, я не знала, отвечала ли ему Аврора взаимностью. Может, он и ей не предлагал решать самой. Вдруг и она была не возлюбленной, а пленницей?
Ральф сел на кровать, пальцы коснулись моих волос.
Следовало отреагировать, и я шевельнулась. Но глаза не открыла.
Тогда он провел рукой по щеке.
- Просыпайся, Ивон.
- Что? Вы... Ох...
Я резко села на кровати, прикрываясь одеялом, хотя и была в платье. Следовало изобразить невольное движение невинной девушки, желание спрятаться. Тем более, как выяснилось, Ральф не постеснялся явиться с оголенным торсом. Рубашка была полностью расстегнутой и едва держалась на плечах.
- Не бойся, девочка, - прошептал он надрывно. - Любовь, в том числе плотская, благо, а не проклятье.