Но Аринья чуть засомневалась, как сказать, потом тряхнула головой:
– К тебе болгарка эта идет. Пускать?
– Болгарка? – изумилась Прекраса. Никогда Яна не бывала в ее тереме, сидела в своем, не претендуя на место близь князя. – Зови.
– Ага, – зачем-то согласилась Аринья, и ее толстое, вечно заспанное лицо исчезло.
Зачем болгарке вдруг понадобилась княгиня? Прекраса почему-то княгиней мысленно звала только себя, точно Яна и не была женой князя. Та вошла, коротко кивнув, и остановилась у двери, прямая, стройная, темноглазая и темноволосая – полная противоположность Прекрасе. Княгиня кивнула в ответ и жестом пригласила садиться на лавку. Что ей надо? Мельком Прекраса заметила, что болгарка снова тяжела, причем уже заметно, сердце тоскливо зашлось, значит, князь бывал-таки у Яны в ложнице.
Яна села на край лавки, но не решалась говорить. Старшая княгиня решила помочь.
– Как девочки, здоровы ли? Яна снова коротко кивнула:
– Здоровы.
И вдруг ее глаза расширились, оглянувшись на прикрытую дверь, она почти шепотом зачастила:
– Сын варяжки растет не по дням, а по часам… Здоровенький, крепкий…
Прекраса согласно кивнула, не понимая, к чему та клонит.
Яна снова вся сжалась, потом наклонилась ближе к старшей княгине и уже шепотом добавила:
– Я что узнала… Извести его хотят…
– Кто?! – ахнула Прекраса.
– Про то не ведаю, – почти жалобно пролепетала болгарка.
– А откуда знаешь, что хотят извести?
– Разговор слышала, за стеной то было, чей голос, не знаю, только подсыплют князю вместе с княжичем яду.
Прекраса помотала головой, нет, ну кому это может быть нужно?! Ладно бы одного князя, а то вместе с сыном извести хотят? А Яна продолжала:
– Как сказать князю? И слушать не станет ведь, за дуру держит.
В голосе младшей княгини звучало почти отчаянье. Старшая вдруг кивнула на ее живот:
– А тебе скоро?
– Да, – кивнула Яна и почти горестно добавила: – Снова дочка.
– Откуда ты ведаешь?
– По всем приметам видно, прежде так было, только один сын по-другому себя вел. А у варяжки сын…
Вот именно это – отсутствие сыновей и то, что варяжка такого родила, – и объединяло сейчас княгинь. Они долго сидели, гадая, что теперь делать. Ни той, ни другой в глубине души не хотелось спасать ребенка, только страшно было за князя. Вдруг Прекрасе пришла в голову жуткая по своей сути мысль, и она посоветовала подруге по несчастью:
– Князю ничего не говори. Я ему передам, чтоб был осторожней, а ребенка он и так бережет пуще ока собственного.
Яна уходила успокоенная, она была не одна, теперь пусть отвечает за такое страшное знание старшая княгиня, младшая должна слушаться, потому будет жить как жила, ни во что не вмешиваясь, и так уже испугалась, когда тот разговор услышала.
А Прекраса после ее ухода долго не могла успокоиться. Князя хотят извести? И вдруг поняла, что ничего никому не скажет, будь что будет! Оставалось только ждать. Сердце Прекрасы ожесточилось давным-давно, когда она так же случайно подслушала, как муж собирается подсыпать яд своему наставнику. Подсыпал ли, не знала, князь Олег уплыл в Ладогу, и там его уклюнула змея, выползшая из черепа много лет назад забитого коня. Так и предсказывал князю волхв, что погибнет от коня своего. Олег поверил, велел забить Фарси, но вот, поди ж ты, как судьба повернула… И все же у Прекрасы осталось нехорошее чувство, в глубине души сомневалась, что князь Игорь не выполнил той угрозы. Теперь хотят извести его сына… Если доля, то не возьмет его яд, а если недоля, то береги не береги – сгинет человек.
И Прекраса промолчала о том, что узнала от второй жены князя.
Глава 9
Уже наступила весна, она бурлила, природа еще раз совершила круг своей благости. Все не просто ожило после зимней стужи, но дало всходы, рвалось к новой жизни. Сама земля радовалась вместе с людьми.
Ольга выехала посмотреть, как встал хлеб, дожди в тот год были вовремя, как раз когда растения выходили в трубку, урожай обещал быть хорошим. Выехали очень рано. Заря уже окрасила легкие облачка в нежный розовый цвет. Прохладный утренний ветер шевелил густые, покрытые росой травы. Многочисленные цветы тянулись навстречу первым лучам солнца. Всюду были слышны птичьи голоса. Кобыла под княгиней шла как раз та, на которой во время похода на древлян сидел ее мальчик. Животное не подвело, хотя копье чуть не поранило ногу, но лошадь, точно чувствуя, что княжич не должен упасть, только коротко всхрапнула и осталась стоять смирно. Княгиня похлопала кобылу по шее, та уже ожидала потомство, но еще не скоро, и ездить пока можно, если не спешить.